Издержки производства. яой!!!

*мнение автора не обязательно совпадает с мнениями героев. Национальности героев не имеют политической подоплёки))). Иллюстрация - (с)Рикори*

Когда я разлепил глаза, ещё не рассвело, но ночь вот-вот готова была смениться утром. Вслепую пошарив рукой в районе тумбочки, я-таки нашёл сигареты и зажигалку, закурил. Дым поднимался сизым облаком и таял. Не было ни смущения, ни неловкости - лишь сродни той, когда осознаёшь, что вчера развлекался с резиновой бабой или игрушкой из секс-шопа. Но это, в общем, простительно и даже интересно. В коце концов, это мой номер, моя сигарета, моя кровать и мой итальянец, лежащий рядом. Приподнявшись на локте, я покосился на него, убрал волосы с его лица и плюхнулся обратно. Сказать честно, выглядел парень не очень-то, и встреть я его в таком виде вчера, пожалел бы обещанных трёхсот баксов. Однако, слово надо держать.

Чёртов итальянец спал довольно крепко - оно и немудрено.... Его губы распухли, темные волосы спутались от трения и моих пальцев, на шее и плечах отчётливо, даже сквозь загар, проступали синяки. Без этого, однако, никак - издержки, простите, производства... Остатки вчерашнего коньяка в двух бокалах превратились за ночь в коричневую плёночку, в бутылке ещё немного оставалось. Я допил из горла, сморщился. Самолёт через 3 с небольшим часа, а я и не думал собираться. Лежащий ныне в кровати ragazzo спутал планы к чертям, впрочем, и не жалко. Я встретил его вчера вечером, в какой-то итальянской трущобе. Парнишка сидел и бренчал на гитаре, которая теперь стояла возле входной двери. Он был красив, дик, удивительно пофигистично относился к окружающему миру и действовал на меня так же, как и все романские мальчики в пору созревания. Дыхание перехватило, в горле встал комок, стало жарко, я украдкой покосился на штаны, но пока эмоции были под контролем. Всё было до противного просто - я предложил заработать 300 долларов, он пошёл и с этого момента уже стал моим.

Потом мы пили коньяк, в основном, я поил его, как Гумберт поил Лолиту снотворным для осуществления своих замыслов. Итальяшка плохо понимал по-английски, я выяснил, что его зовут Джино, что он беден, но ему до лампочки - он играет на гитаре, а больше и не надо. Ему было больше 15, но меньше 20, хотя пёс его знает.. Косился на "Роллекс", который я предусмотрительно спрятал, на ноутбук, на раскиданные по номеру бумаги. В отличие от Лолиты, он опьянел порядком и быстро, не особо сопротивлялся, пока я его раздевал, но всё же мне удалось не напоить его до состояния бревна, и Джино был способен как-то воспринимать окружающую действительность. Когда я вошёл в него, он весь выпрямился, напрягся как струна, кричал, несмотря на зажатый рот, кричал по-итальянски, поэтому я не понимал ни слова. Я, кажется, даже ударил его, по щеке. Мне было плевать на его чувства, он сам согласился заработать, пусть отрабатывает. Я не болел гонореей, сифилисом, СПИДОМ и прочим. Я не занимался немыслимыми извращениями, просто принимал услугу. Их было много - кубинцы, аргентинцы, перуанцы, испанцы, но все они были развратны задолго до меня и показывали такие штучки, каковые мне не могли прийти в голову, но этот в плане секса был чист, девственен и полностью отданным в мою власть. Это было как ручная мойка в сравнении с механической, были и шлюхи, которым было плевать на меня, я не отличался от прочих клиентов, были женщины, которых надо было раскручивать - тратить время и нервы, было многое, но это дитя природы пробудило что-то новое. Он был удивительно гибок, гладок, упорен, напуган, чист и почему-то пах гвоздичным маслом. И шея, и ключицы, и спина, и ягодицы, всё едва ощутимо пахло гвоздиками. Он сдался и не сопротивлялся, но и не делал ничего сам. Я бы и не дал. Я был зол, я вколачивал в него все проблемы бизнеса, жизни, личности, чёрт... Чем хуже горных лыж, которыми так рекомендуют заниматься бизнесменам? Как он ещё остался жив?.. Повторюсь, угрызений совести я не испытывал - это законы рынка. Если ты нанялся убирать говно и получил за это деньги, изволь убрать. Се ля ви. А завтра я должен был улететь из Италии, и - всё.

Я посмотрел на Джино. Да, вчера я порядком его попортил, учитывая мою комплекцию. Я смотрел и понимал, что сейчас начну снова, а если начну, то на самолёт не успею, и вообще за себя не ручаюсь. Нет... Я коснулся его руки, он шевельнулся.

Встав, я пошёл в душ. Меня знобило, лишённый бронзового итальянского тепла, я был какой-то пустой. Нашёл относительно немятую рубашку, брюки. Начал запихивать в чемодан всё подряд. Итальянца пора было будить - перед отлётом я хотел выпить кофе, его, конечно, можно было заказать тут, но пускать горничную в номер с абсолютным голым парнем-оборванцем и развороченной постелью я не хотел.

- Эй, вставай. - Я не стал его нежно целовать или что там ещё полагается. Просто потряс за плечо. - Мне улетать скоро. Самолётом.

Он лениво открыл глаза, недоумённо посмотрел в пространство, потм, вероятно, вспомнил. Сделал попытку встать, но на лице его проступила отчётливая гримаса боли, я даже вздрогнул.

- Где моя одежда? - спросил Джино на ломаном английском, пополам с жестами.

Я кинул его лохмотья. Потом вспомнил, что порвал его одежду, не особо запариваясь со сниманием. Чемодан не хотел закрываться, я достал оттуда первую попавшуюся рубашку и шорты, бросил в кровать.

-Вот. Тебе. Твою одежду я.. порвал. Извини. - сказал, не оборачиваясь.

- Мне? - с недоверием.

-Тебе, тебе. И вот ещё что, - я порылся в бумажнике, достал купюры, - это тоже тебе.

Джино уставился на них.

-500?

-500. Ты вчера был.. бесподобен. - мне стало неловко выговаривать это слово. - Это - премия. За отличную работу. И за моральный ущерб.

Я хотел пошутить, но итальянец шутки не понял, а мне смешно не стало. Не удалось.

Проходя мимо двери, я споткнулся о гитару.

- Чёртова гитара! - выругался я.

- Она не чёртова, она хорошая, - отозвался Джино, уже сидящий, одетый, только рубашку почему-то не застегнул. - Отдайте.

- Да забирай, нужна она мне.. - отозвался я. - Сыграй что-нибудь, а?

Прозвучало это не властно, а просительно. Итальянец просиял - наконец-то произошло что-то естественное. Он слез с кровати и неровной походкой подошёл к двери. "Сейчас убежит" - подумал я, но тот не убежал, а взял гитару и пошёл обратно в постель. Он подёргал струны и начал играть какую-то простецкую итальянскую песенку. Смешной такой, в моей одежде, с голым животом, оборванец в шикарном отеле, которого я вчера фактически изнасиловал и откупился. К чёрту, собирайся!..

Итогом стало 600 баксов - к моральному ущеру прибавилась плата за пение. Мне не было жалко, бывали и шлюхи, стоившие много дороже. К тому же его губы, синяки и след от удара (всё же ударил) были чрезвычайным обстоятельством, делом моих рук. И походка его - тоже моё дело, только не рук..

На самолёт я не опоздал и из Италии улетел вполне благополучно, перед этим успел зайти в бар и выпить там не кофе, но виски. Надеялся проспаться к завтрашнему собранию, всё-таки директору не пристало приходить таким. Хотя было пофиг.

В принципе, обыденное дело, сколько раз я так улетал из других тёплых стран, расставшись с энной суммой денег. Я никогда об этом не жалел, и это никогда не имело последствий. В этот раз последствие получилось, возможно, не столь существенное - я не могу пить глинтвейн. Он сильно пахнет гвоздикой.