Ангел

К моему тридцатилетию, мой тогдашний «любимый» сделал мне подарок.

Всё случилось до ужаса, до обиды банально. Мы жили вместе уже пять лет. Я тогда работала как вол, стараясь добраться до ступеньки повыше в карьерном плане, перед тем, как реализовать себя на семейной стезе. Добилась немалого, часто моталась в командировки. Еще шутили постоянно на эту тему. «Возвращается жена из командировки». Вот уж чему я не могла поверить — что стану героиней анекдота.

Вернулась на день раньше, еще удивилась что у него телефон вне зоны доступа. Но не могла поверить, даже когда дверь не захотела открываться. Потом он открыл и я сразу все поняла. Он и одна из его прошлой компании, еще в подруги мне набивалась. Она уже оделась, конечно но и так все было ясно - застукала голубков прямо в кровати. Они лежали. Смотрели телевизор. Курили. Разговаривали. В нашей, нет МОЕЙ постели. Он был банален до омерзения. «Милая, Я тебе сейчас все объясню»

Что ж, героиней анекдотов надо быть до конца. Я сказала что у них есть 20 минут чтобы собраться и покинуть мою квартиру и мою жизнь. А за вещами пусть пришлет кого нибудь вечером, потому что видеть его я больше не хочу. Потом прошла на кухню, варила кофе и закурила из его пачки. Одну за другой, а ведь бросала, к беременности готовилась, планы строила. Так и просидела все 20 минут пока не хлопнула дверь. И только потом лежа в ванной позволила себе разрыдаться...

Не буду утомлять вас описаниями депрессии, мыслей о никчемности жизни и попыток суицида к счастью только в моих фантазиях. Я уволилась с любимой мне работы (только из-за того чтобы не видеть Его — мы работали в одном здании), коротко подстриглась и перекрасилась в чужой для меня апельсиновый цвет (я натуральная шатенка). Полгода пыталась забыться в работе (не помогало) а потом мое тело недвусмысленно потребовало своей доли, и это нактолкнуло меня на интересную мысль. Я увидела свое спасение в мести ИМ. Тем, у кого есть все — дом, любовь и забота. Но им ве равно мало, и они готовы променять все это, бесценное, на минутное счастье пристроить свой членик в чужое влагалище.

Первый раз получился у меня спонтанно, но после него я впервые заснула спокойно, и второй раз вышла на охоту уже намеренно, зная, чего и кого я хочу. Ну а дальше пошло как по-накатанной

Постепенно у меня сложился свой ритуал, который я исполняла истово как юная послушница новой и строгой религии. Я одевалась, кричаще ярко, вызывающе. Шла в какой нибудь дорогой кабак (стараясь не повторяться чаще чем раз в месяц), садилась за столик где нибудь в углу и заказывала коктейль, неважно какой, главное чтобы с соломинкой и в тонком высоком бокале. Отпивала чуть чуть через соломинку, одновременно окидывая взглядом зал...

И сразу видела ИХ. Одинаково безликие, одинаково одетые, в одинаковых туфлях, зачесывая жирные волоски на намечающиеся лысины, скрывающие следы от кольца на безымянном пальце. ОНИ вышли на охоту, они мнят себя сексуальными и неотразимыми, что ж они получат то, что ищут. Меня.

Всегда начиналось одинаково. На меня кидали сначала мимолетные взгляды, потом становящиеся все более пристальными и липкими. По мере того как убывала водка в их рюмках и краснели их рожи, они становились все развязнее и смелее и наконец у кого то хватало смелости либо прислать мне за столик бутылку шампанского, либо пригласить на медленный танец. Бутылки я всегда отправляла назад, а на танец соглашалась и горячим гибким телом касалась их животов, тщательно наступала каблучком на их нечищенные туфли, смеялась, запрокидывая голову, над их противными, липкими как ладони, шутками. Еще я очень люблю «белый танец», тогда я всегда выбираю какого нибудь холеного красавчика, сидящего с женщиной, подхожу, крутя задницей так, словно он меня уже трахает, обязательно наклонюсь к нему и интимным полушепотом говорю «Разрешите Вас пригласить на танец? ». У его женщины обязательно выпадет челюсть, но отказать мне не смел еще никто. Но это просто развлечение, а главное — это ОНИ.

Одному из них я позволяла отвезти меня домой. Предпочтение отдавалось упитанным блондинчикам, раньше они мне очень нравились, а сейчас я ненавидела их, потому что ОН был именно таким. И все ОНИ были такими.

Ехала я только к домой к нему. Если мне предлагали гостиницу, квартиру друга или «к тебе» - просто молча поворачивалась и уходила, могла вернуться обратно в дымный сочащийся похотью зал, и выбрать следующего по списку. А могла сказать себе что вечер не удался и просто поехать домой.

Вот очередной блондин вез меня в такси, иногда развлекая пошлыми анекдотами, а иногда и нагло лапая за все доступные места, я не провоцировала, но и не противилась. Мне было все равно.

Он привозил меня к себе домой, в уютно выстроенное его женушкой гнездышко. История была всегда одинакова, его жена с детьми в Хургаде, а он не может бросить бизнес, и вообще они скоро разведутся, потому что она меркантильная стерва, а он только по любви... я пропускала этот бред мимо ушей, а когда он от слов переходил к делу - молча отстраняла его и шла в ванную. , Приводила в порядок свою раскраску. Всегда отправляю в ванную его, пока он плещется и не может поверить своему счастью - обходила целиком его семейное гнездышко... Кухню, спальню, будуар супружницы (у некоторых), детскую... смотрела на семейное фото в рамочке, на детские комнаты заваленные мягкими игрушками, обклеенные плакатами звезд и чувствовала, как внизу живота что-то сжимается и начинает пульсировать, но это не сексуальное возбуждение. Я думаю что так мое тело выражает свою ненависть независимо от меня.

Когда он выходит в полотенце вокруг пуза или сразу голый — я уже лежу на его семейном ложе в одних чулках. Прошу включить медленную-медленную музыку, почему-то это вызывает у них растерянность, они начинают рыться на полках, роняют коробки, диски, полотенце падает и я смотрю на его зад, иногда белые и рыхлые, иногда загорелые, мускулистые, гладкие, волосатые, как ни странно — я не помню их лиц, но отлично помню эти зады. Но наконец медленная музыка найдена, и он приступает к делу... я никогда не проявляю инициативы. Просто лежу — он может делать со мной все что угодно, целовать, лизать, сосать. Сама я никогда не беру в рот их члены, даже в резинке. Если настаивают, говорю что у меня повышенный рвотный рефлекс, а на мытье полов — аллергия. Обычно доходит. Примерно также я отвечаю на предложения анального секса, только упоминаю другой рефлекс, конечно. На всякий случай подстраховываюсь — если прозвучала фраза про попку, или он пытался лезть «туда» пальцем — никогда не повернусь к нему спиной.

В губы я тоже не даю меня целовать, все что ниже — пожалуйста. Они и целуют. Сосут, лижут. Лижут в очередь кобели истекающую суку соком. Мое тело живет своей, отдельной от меня жизнью. Оно возбуждается, напрягается, течет. Им это нравится.

А когда он сопя и пыхтя ерзает на мне, я смотрю в потолок и почему-то вспоминала как в детстве у бабушки в деревне увидела как хряк покрывает свинью, и как спрашивала у бабушки, «что делают свинюшки? ». Бабуша тогда увернулась от ответа, а вечером меня подробно просветил двоюродный брат. Который уже через пару лет в той же деревне меня тискал уже по взрослому, а на его собственной свадьбе попытался изнасиловать в сарае, но я убежала.

У них всегда противно мягкие вначале члены, но по мере того как они меня долбят — становятся тверже и больше. Наверное я их возбуждаю. А может начинает действовать проглоченная тайком от меня виагра. Они все это скрывают, но иногда я нахожу в кухонном ведре коробочки от этой мужской последней надежды.

Когда мне это надоедает, я начинаю стонать по нарастающей и при этом раздираю ему жирнеющие боковины острыми ногтями (искренне надеясь, что отпуск его женушки подходит к концу, и ему придется придумывать сказочки про бешеного медведя), а когда после совокупления иду в душ (или он), оставляла на память его жене в ванном шкафчике или в бельевом ящике чулочек или трусики (посмейтесь, но я специально тогда купила на рынке набор подростковых неделек с именем «Ксюша» на лобке. Ксюша — так звали ту «просто подругу»)

Никогда не оставляю телефон, но всегда беру его визитку и обещаю позвонить. Вызываю такси-леди (только их, после того как меня, едущую ночью без трусов, однажды изнасиловал таксист) и еду домой... обычно прошу притормозить возле круглосуточного магазинчика, покупаю мартини, обязательно «прокладку» (экстра драй), сажусь на заднее сиденье и пью прямо из горлышка... чувствую, что сковавший все внутри смертельный холод немного отступил... кто-то умный сказал, что на самом деле ад - это не пекло со сковородкам, а ледяная пустыня. Я подтвержаю это.

В тот, последний раз все вышло не так с самого начала...

В том маленьком баре народу было немного, и совершенно не было ИХ... потом мне прислал бутылку какой то одинокий тип, я как обычно отправила обратно, но он не обиделся и подсел ко мне. Хотя он был брюнет, но на пальце у него был незагорелый ободок и я позволила себя увлечь... цвет волос — какая мелочь на самом деле.

Мы приехали к нему но сказочка про Коста-браву не прозвучала, вместо этого я услышала что жена его бросила и ушла к его начальнику. Сказочку такую я тоже слышала не впервой, хотя там жены уходили, почему то оставив ему весь свой гардероб шмоток и белья. Интересно на этой планете бывают такие женщины?

Но семейное гнездышко этого брюнета выглядело именно так, как выглядит семейное гнездышко мужика, чья жена сбежала к начальнику. Вроде и прибрано а все равно жуткое запустение во всех углах. Я уже поняла, что это не мой вариант и хотела уйти, но он предложил не в спальню, а на кухню, поговорить и я почему то согласилась...

Конечно, в итоге все кончилось разговором, где его аргумент оказался самым главным, а мои ноги при этом лежали у него на плечах, и я скорее по привычке, оставила ему трусики с «Ксюшей» и вызвала такси-леди. Телефона он не просил, и визитки не дал, за это я забрала с собой почти полную бутылку виски, которую мы пили. Когда я доехала, настроение было хуже некуда. Я вышла за два квартала, купила еще бутылочку ледяной колы. На улице было совсем темно, дневная жара ушла, остался только теплый ветерок в пустую душную квартиру совсем не хотелось, и я потащилась к ненавистной мне днем детской площадке. Конечно ночью никаких мамаш с визжащими отпрысками там не было

Мне попалась детская песочница, деревянная коробка, отполированная сотнями детских штанишек доски еще хранили дневное тепло, я сняла туфли, и забралась на нее с ногами. Закурила и стала смотреть на разноцветные квадраты окон. За ними смотрели телик, пили водку, ругались, мирились, трахались, где то плакал ребенок, но все эти звуки летели мимо меня... я была одна в моей пустой вселенной. Теплое дерево грело мою задницу, я поочередно отпивала из двух бутылочек и затягивалась сигаретой. Сидела так долго, не помню.

Потом пустота моей вселенной нарушилась - подъехала какая то машина, хлопнула дверь, кто-то шел ко мне, песок хрустел под ногами. Остановился прямо возле меня. Я даже не подняла глаз. Видела только светлые брюки, бутылочку какого то лимонного пива в руке,

Не было никакого страха, просто стоящий рядом меня нисколько не интересовал. Я даже не подумала одернуть платье. «Какая красивая» - вдруг сказал он. Я еще подумала что если он скажет что нибудь про «одинокую» - я его пошлю. Но он еще сказал «меня зовут Эйнджел». Только теперь я подняла на него глаза. В сумерках его лицо было видно плохо, но вроде обычный парень, высокий худой. Молодой, 20 с чем то. Я отпила еще виски и сказала спокойно и вежливо «Эйнджел иди нахуй. Девушка хочет побыть одна». Сказала совершенно не заботясь о последствиях, хотя могло случиться все что угодно, но это меня почему то не пугало.

Однако он спокойно сказал «Извини. Если ты хочешь, я сейчас уйду». Однако не ушел, долго молча стоял, а потом я услышала звук расстегиваемой ширинки и еще успела подумать что разговор принимает интересный оборот. Я затянулась сигаретой, но он довольно бесцеремонно отвел мою руку и вдруг мне в подбородок брызнула теплая струйка. Я сначала не поняла, и вдруг до меня дошло — парень ссал на меня.

Я понимаю как дико это звучит сейчас, но тогда я отнеслась к этому совершенно равнодушно. Мне было все равно, за кого он меня принял, что он обо мне думает. Противно не было, меня только беспокоило, чтобы не потекли глаза. Зачем-то я приоткрыла рот. Вкус был мерзкий, как его лимонное пиво. Он ссал долго, я только и успевала сплевывать-сглатывать, стараясь как могла, чтобы не попало на платье. К счастью член он придерживал, нацеливаясь мне в подбородок. Наконец он закончил. Спрятал свой член обратно. Я сделала большой глоток виски, и затянулась сигаретой, чтобы отбить этот противный вкус.

Как ни в чем не бывало, он сел рядом. Протянул руку и я дала ему бутылку. Он тоже отхлебнул, закашлялся. Потом сказал - «а меня девушка бросила». «Бывает... » - ответила я, роясь в сумке в поисках салфеток. Помолчали. Потом он стал рассказывать про свою девушку, какой то подростковый бред. Я не слушала, только иногда говорила «да-да», «бывает», а потом вдруг поняла что рассказываю уже я, причем ВСЁ, а слушает уже он, причем внимательно. Когда это до меня дошло — я тут же умолкла, он тоже не говорил ни слова. Потом только сказал «понятно, так вот почему ты здесь... ». Попросил у меня сигарету, встал и уже уходя сказал - «Знаешь. Тебе пора выздоравливать». Просто так сказал. И изчез в темноте откуда и появился. И вдруг ниточка, на которой я держалась в этой пустоте лопнула, и сами собой у меня потекли слезы. Я просто зарыдала, и мне уже было плевать на тушь и на на платье, я ревела как деревенская девчонка, которую не взяли на танцы в клуб. Домой не помню как добралась.

Через пару дней мои волосы обрели естественный цвет...

Лица Эйнджела я даже не запомнила... не смотрела на него.

Через пару лет, когда была проездом в Брюсселе, увидела знаменитую скульптуру Манекен Пис, и на меня напал какой-то истерический смех, очень удививший моего спокойного и выдержанного тогдашнего спутника...