Порнокопытные

ПОРНОКОПЫТНЫЕ

/к истории одного сценария/

С ЧЕГО НАЧИНАЛОСЬ

Известный киносценарист Арнольд Новозыбленский в период продолжительного творческого застоя, вызванного отсутствием тем и идей, могущих оказать тонизирующее воздействие на заплывшие жирком мозги, вычитал у малопопулярного среди киношного люда писателя Салтыкова-Щедрина следующую инвективу: «Не только мы, род человеческий, но даже животные — и те к женскому полу непреодолимое стремление чувствуют. Знавал я одного общественного быка, так слов не могу подобрать, такой это был удивительный бык. Точно человек! » /Смотрите в «Пошехонских рассказах» — «По Сеньке шапка»/.

ЧЕМ ЗАКОНЧИЛОСЬ...

Бык-производитель по прозвищу Скиф отказался исполнять свои прямые обязанности под надуманным предлогом, будто ему не нравится корова.

– Не нравится? – изумился зоотехник Лёша. – С чего бы это, сэр?

– Не по сердцу мне она, – смущённо опустив рога, промычал Скиф. – Глупа, уродлива и к тому же не первой свежести.

– Ах ты, скотина! – взъярился Лёша. – Может быть, Клавку Шиффер тебе преподнести? Тёпленькую, прямо с голубого экрана. За интеллект этой «миски» не поручусь, но в остальном — предел твоих, скот, мечтаний. К слову сказать, и моя Фроська отнюдь не тёлка, но терплю, а не выстраиваю из этого, безусловно, печального факта, вселенскую трагедию. Придётся, скотина неотёсанная, примириться с тем, что общественное предшествует личному, как соблазнение совокуплению.

Скиф многое мог бы возразить красноречивому зоотехнику. Например, что своей протеже, доярке Любе, регулярно завышает надои не за трудовой энтузиазм, а за красивые глазки и мощный бюст. И сам он, грешным делом, тоже на неё заглядывался. В стаде, им пасомом, ни одна бурёнка не могла похвастаться таким выменем. Но ввязываться с зоотехником в спор, всё равно, что махать хвостом против ветра.

К тому же доярка сама охотно шла на сближение, зачастив в отсутствие Лёши на ферму под явно надуманными предлогами, пытаясь, вполне проверенными способами, привлечь внимание животного. Пользуясь тем, что бык в стойле на привязи, ушлая самочка совершенно распоясалась в прямом и переносном смыслах, и только бычий опыт в купе с нечеловеческой выдержкой позволили предотвратить, назревающий, на утонувшем в навозе скотном дворе, громкий сексуальный скандал...

Дальнейшее развитие сюжета сценарист целиком и полностью передоверяет воображению и фантазии режиссёра: сумеет ли добиться желаемого женщина, поставившая на кон свою честь и производственную карьеру ради рогатого кавалера, или искусство обольщения окажется бессильным перед добродетелью, неосознанной, а потому неодолимой?

Однако, оставаясь беспристрастным, автор не может не признать очевидного предпочтения, оказываемого дояркой быку перед заслуженным зоотехником республики.

Борис Иоселевич