Поручик Ржевский в Москве 16

(продолжение)

Начало:

16

Любовь есть единственная ценность, составляющая счастье в нашей жизни ради коей стоит жить. Однако невозможно всю жизнь любить одну женщину, однообразие наскучивает, посему я бываю увлечённым одновременно разными женщинами. Они разнообразят моё существование в сем бренном мире. Каждой из них я заявляю, что люблю исключительно её одну. И сие моё признание честно, по крайней мере в тот миг, пока делю с нею наше любовное ложе. Моя искренность убеждает мою любезную наивную подругу, что я люблю только одну её, а с прочими просто перепихиваюсь.

Велик составился список: Софья Николаевна, Груня, Наташа, Мария Николаевна, всяческие бл*ди, имён коих я не запоминал. Я не мог ими пресытиться и не мог остановиться от пополнения их списка. Овладев очередной мандой, я сразу же на очередном балу, на улице ли выискивал следующую. Иные охотно раздвигали ножки и впускали моего дружка в свои райские врата, иных приходилось уламывать до той поры, пока я не добивался желаемого. Чем трудней была победа, тем слаще она казалась мне.

Так незаметно подступило лето. Наш полк отправился в лагеря, разместившиеся верстах ста от Москвы. Недалеко от нашей стоянки находилось поместье богатого помещика Куницына. Жил Аркадий Степанович Куницын с семьёй в прекрасном особняке о два этажа.

Мы, офицеры, скоро познакомились и с самим Аркадием Степановичем, и с его прелестной женой Дашенькой. Дашенька оказалась весьма игривой особой лет двадцати пяти, за коей, я сразу понял, нужен был глаз да глаз, чтоб не сделаться рогоносцем. Да Аркадий Степанович был человеком хлебосольным, лёгким, и подозрительностью не страдал.

Конечно, мы не преминули окружить Дашеньку вниманием и щедро расточали в её адрес комплименты, от коих она млела, будто в парной, кидала на нас многообещающие взгляды, не зная, кому из нас отдать предпочтение. Все гусары ей казались красавцами. Всё же мне удалось опередить моих товарищей, что крутили усы перед Дашенькой и хвалились своими победами на войне, но не решались пойти на приступ её целомудренности без предварительной подготовки. Я применил простой способ: прижать сию даму в укромном уголку и пощупать её за интимные места. В ответ она мне либо даст по морде, либо откроет предо мною райские врата.

На второй же вечер, заметив, что Дашенька вышла из залы, где мы болтали с Аркадием Степановичем и курили трубки в ожидании ужина, я проследовал за нею. Догнав Дашеньку, я, недолго думая, обнял её за обнажённые плечи и поцеловал. Прелестница, конечно, испугалась, вскрикнула, но лишь на секунду. В следующую секунду она мне ответила жарко и страстно. А я поспешил обследовать её прелести: облобызал перси, а затем, подняв подол платья, прильнул к раковине, источающей опьяняющий аромат вожделения и похоти.

Но у нас не было времени долго длить наши ласки. Боясь вызвать ненужные подозрения у Аркадия Степановича, я отпустил Дашеньку, успевшую мне шепнуть:

– Ждите меня завтра около полудня у кривой берёзы. Я поеду кататься на таратайке. Я буду одна.

На следующий день в указанное время я стоял у кривой берёзы. Дашенька меня не обманула. Я вскочил в таратайку и опустился на пол у ног Дашеньки. Таратайка была одноместная, и иного места мне не нашлось в ней. Я тотчас задрал подол Дашенькиного платья и, спустив рейтузы, вогнал моего дружка в милое жерло…

…Лошадка принесла нас на берег небольшой речушки, неспешно несущей свои прозрачные воды. Здесь, на мягкой травке, ещё не потерявший свой сочный зелёный цвет, мы с Дашенькой и забавлялись до самого вечера.

(продолжение следует)