Transgressing 7 - люби меня, до слёз. Серия: Как меня ебали

Иногда, будучи с Джей, я чувствую себя глупцом, который ищет в тёмной комнате чёрную кошку, хотя там её вовсе нет. Разумеется, ищет не в тёмной комнате для role plays, что имеется в нашем доме. Просто я так образно описываю супружеские отношения.

— Милый, мы ведь давно пришли к выводу, что главное – это неизбежность наказания. Правда?

— Джей, ты идиотка. Неизбежны лишь смерть и налоги. Наказание же должно быть неотвратимым. И когда ты поймёшь своим умом сексуальной обезьянки, что человек имеет право драть обезьяну, а вовсе не наоборот. Тебе надо объяснять, кто этот человек? — риторически спрашиваю я, прихлёбывая “Beefeater” с тоником.

Джей молча злится, хотя очень старается, чтоб я её не раскусил.

— Милый, твоя пьяная болтовня будет стоить тебе триста долларов.

— Джей, зачем тебе доллары? Птицам, например, деньги не нужны; птицы не умеют считать. Обезьянки, кстати, тоже, — говорю я, делая очередной глоток жгучего напитка.

Она пропускает мимо ушей моё замечание и заявляет, что в интим-магазине приглядела две плётки многохвостки из натуральной кожи: одна из них коричневая, а другая – чёрная.

— Какая плётка понравится тебе больше? — вопрошает моя жена своим ангельским голоском.

— Чёрная будет дюже сильно контрастировать с твоей белой попочкой. С другой стороны, концы коричневой плётки окажутся мало заметны на красных выпоротых ягодицах Джей. Наверно, в начале порки сгодится коричневая плеть, потом её надо менять на чёрную. Так и быть – купи обе, —  веско заключаю я, не давая Джей вставить и слово. — Да, триста долларов тебе должно хватить…

Мордочка Джей становится пунцовой, хотя она и старается держать себя в руках.

— Да, милый, мне хватит триста долларов, а тебе вполне хватит триста плетей за твою пьяную болтовню. Я дам их двумя порциями: в субботу и в воскресенье. Так тебе будет легче.

Джей смотрит на меня пронзительным немигающим взглядом, после которого начинаешь верить в серьёзность её намерений. Впрочем, вслух я говорю совсем другое:

— Козни женщин непредсказуемы и куда опасней, чем козни шайтана. Кстати, Джей, по Корану мужчина может иметь четырёх жён и неограниченное число наложниц. Об этом сказано в суре 4 «Женщины». По-моему, это здорово. Как ты к этому относишься?

— Fuck off ! — злобно прищурившись, отвечает моя единственная жена.

— Это не ответ, — добродушно парирую я. — Скажи что-нибудь по существу.

— Ага… сознайся, милый, ты хочешь, чтобы тебя секли розгами сразу четыре жены? Когда я драла тебя плетью вместе с леди Натальей, тебе показалось мало? Но ты так отчаянно вилял голой попой…

— Джей, ты идиотка; а Наталья – никакая не леди, сколько надо объяснять одно и то же?! — Тут я делаю мини-паузу, беру в руки книгу, которую читал с самого утра, и миролюбиво говорю: — Лучше вот послушай, что писал задолго до нас учёнейший шейх Сиди Мухаммад Ибн Мухаммад ан-Нафзави. Труд его называется «Благоухающий сад для прогулок мысли» и сказано там, что употребление благовоний мужчинами и женщинами способствует совокуплению. И если почует женщина запах благовоний от мужчины, то возбудится сильнейшим образом. Поэтому при соединении с женщинами следует пользоваться благовониями. При порке жены ротанговой розгой тоже следует использовать благовония. Последнюю фразу учёнейший шейх не писал, но, думается, лишь потому, что в его время ротанговые розги ещё не практиковались. Правильно, Джей? — задаю я риторический вопрос и доливаю в стакан “Beefeater”.

Джей доливает в свой стакан тоника. Долго молчит; там, где она получала образование, учат театральным паузам. Я ей не мешаю.

— Милый, ты уже достаточно пьян; пожалуй… пожалуй, я не буду ждать субботы. У нас ведь есть старая плеть, так что первую порцию ты получишь прямо сегодня. А благовония будут, обязательно будут, это я тебе обещаю.  

Джей уходит из гостиной, я же продолжаю неспешно листать труд учёнейшего шейха ан-Нафзави. Постепенно добираюсь до главы, которая называется «О способах совокупления». Глава весьма краткая — в ней описаны всего лишь одиннадцать способов. Я прилежно пытаюсь их постичь, хотя неточный перевод на русский усложняет задачу. Видать, переводчик с арабского сам их не испробовал прежде, чем переводить. Без бутылки здесь не разобраться, – шевелится в голове ленивая мысль. Я достаю из бара очередную ёмкость, на сей раз  это Greenall's Dry Gin.

Появляется Джей.

— Милый, дубовая скамья застелена и ждёт тебя. Пора идти.

— Джей, смотри… что писал учёнейший шейх… ан-Нафзави в своём трактате… «Благоухающий сад», — говорю я слегка заплетающимся от джина языком и зачитываю: — Десятый способ совокупления заключается в том, что подходишь ты к невысокому лотосовому дереву, женщина хватается за одну из ветвей его, подходишь сзади, сжимаешь ноги и вонзаешь в неё член свой. По-моему, здорово. Как... ты к этому относишься?

— Мудрейший шейх, сочиняя свой трактат, не мог знать, что вместо лотосового дерева у нас будет дубовая скамья, — с хитрым прищуром изрекает Джей, — на которой муж получит сегодня сто плетей за свою пьяную болтовню. Ты стал много пить, моя плётка отучит тебя от этого греха.

— Ладно… давай кинем монету. Если… ты угадаешь, то так и быть… я пойду в тёмную комнату.

Джей кладёт мне в ладонь новенькую «олимпийскую» монету в 25 рублей.

— На, подбрось её! пусть всё будет по-честному. У нас ведь тоже игры: Hot, Cool, Yours – с тобой, жаркие, а на дворе уже зима, — бесстыже ухмыляясь, говорит Джей. — Я игры выбираю, с леопардиком, а тебе остаётся герб.

— Ладно, значит, если… выпадет двуглавый орёл, то… на дубовой скамье я испробую… гениальные способы… совокупления, описанные мудрейшим… ан-Нафзави, — медленно изрекаю я.

Джей морщится. Я подбрасываю монету почти до потолка. Денежка падает на диван, Джей проворно подбегает к ней и своим изящным пальчиком указывает на мой проигрыш: «Видишь, милый, олимпийская монета выбрала игры». После чего жена строго смотрит на меня, берёт за руку и ведёт в тёмную комнату.  

Вообще-то, я давно понял, что для Джей боль и эротика соединились воедино. Боль – своя или чужая – распаляет её и становится предвкушением будущего удовольствия. Такое у женщин встречается не часто: может быть, у одной из десяти, а скорее у одной из тысячи. К тому же у Джей не рука госпожи, которая играет в порку, а рука профессиональной экзекуторши, умеющей драть по-настоящему.

— Чего ждём? — насмешливо произносит Джей. — Раздеваешься, ложишься на живот, руки вытягиваешь вперёд, чтобы я могла их связать.

— Может быть… ты выйдешь в гостиную, пока я приготовлюсь? — неуверенно предлагаю я.

— Ладно, надеюсь, двух минут тебе хватит, а я пока подумаю, как лучше разукрасить твою толстокожую попу.

Минут через пять Джей возвращается. На ней чёрное вечернее платье-миди, на лице боевая раскраска. Она молча привязывает меня к скамье, включает светильники на полную мощность, потом усаживается в  единственное кресло, имеющееся в нашей комнате для role plays. Поправив платье, выставляет на обозрение ноги. В отличие от большинства людей, которым ноги даны для ходьбы, Джей использует их, чтобы соблазнять своего мужа. Сидя в кресле, она закидывает ногу на ногу, отчего платье задирается выше колен. Длиннющие ноги Джей меня всегда возбуждают, и она это знает. Голым торсом я чувствую, как от светильников льётся тепло. Ну да, зимние, жаркие, твои… твои игры Джей.

— Милый, ты ведь знаешь, что я тебя очень люблю, — произносит Джей своим ангельским голоском. — Но порка пойдёт тебе только на пользу. Ты стал слишком много пить, и мне это не нравится. К тому же надоела твоя пьяная болтовня про четырёх жён и  способах совокупления. У меня, милый, появилась одна забавная мысль…

— Мысль? У тебя?!.. Это невероятно.

— Да, мысль. У меня. Она о том, что сегодня тебя следует пороть до тех пор, пока не заплачешь. После слёз, милый, я буду любить тебя ещё сильней, — ухмыляется Джей. — Кстати, сегодня мы введём новый ритуал: ты будешь благодарить меня за порку и просить прощения.

— Джей, ты оху***! С какой стати… мне просить прощения?! Если за то, что я не испробовал на тебе все способы, описанные шейхом… ан-Нафзави, то я ж предлагал… мы даже монету бросали, но ты не захотела… еба**** на этой скамье.

— Всё, хватит! — рявкает Джей, копируя интонации леди Натальи. — Я больше не собираюсь терпеть твои грубости.

Джей встаёт и направляется к висящей на стене плётке.

— Дорогая! ты говорила, что будут благовония… как написано у мудрейшего… шейха ан-Нафзави. И где же они?

— Благовония будут в следующий раз, а на сегодня запланированы твои слёзы. Понял?

…После двух дюжин strokes Джей устраивает передышку. Правда, непонятно кому: себе или мне.

— Милый, ты не очень устал? — с притворным участием спрашивает Джей.

— Ты мерзкая стерва… fucking bloody bitch! — злобно выругался я в ответ.

Наши взгляды встречаются в зеркале, что стоит в углу тёмной комнаты. Джей смотрит на меня своим фирменным взглядом — пронзительным и немигающим.

— Ладно, тогда продолжим, раз ты не против, — ухмыляется моя private mistress. — Ни разу в жизни не видела порку со слезами; надеюсь, сегодня у тебя получится. А хочешь, милый, я тебя выпорю ремнём? Опять же для твоей пользы. Ты ведь знаешь, я тебя очень люблю.

Я догадываюсь, что на подобное признание в любви лучше не отвечать. Однако это не спасает меня от продолжения. Джей свято уверена, что show must go on.

В тот раз запланированные Джей слёзы и рыдания так и не случились. Благодарить за порку и просить прощение всё же пришлось. Впрочем, почему бы не доставить удовольствие жене таким несложным вербальным способом?!  

What is life? An illusion. A shadow or a fiction.

Copyright © 2013 by  Andrei E. Gusev