Двести тридцать восьмой лепесток тысячелистника

- А что это? – спросила Цецулия пастушка, указывая на изящный металличесикй прутик, на который были нанизаны четыре почти черные жемчужены.

Он не задумываясь снял украшение с левого карманы и попросил девушка приоткрыть рот, так что бы туда мог поместиться этот перламутровый ряд. С каждого кончика прутика из червленого золота были крючки, который он аккуратно вставил в дырочки ее мягких мочек.

-Вот так оно носится.

- А зачем оно? – немного шипиляво спросила Цецулия

- Это чтобы познакомить наши языки. Ты будешь водить с той стороны и считать углубления между перлами… да-да, вот так. А я с этой…

Через несколько часов, когда солнце уже налилось как сочный заморский фрукт, и готово уже было сорваться с ветки в небытье, которое в местной деревушке называли ночью, белье еще сохло. Цецулия вдохнула запах вечернего ветра, смешаного с запахом открытых мужских плечей. Тут внизу ветер  дует намного медленее, чем наверху, там он водит хороводами облака. Цецулия прикусила щеку и поняла чего ей не хватало всю жизнь. Ей не хватало ниточки тока, которая возникает от соприкосновения глаз незнакомца. И любой человек, который смотрит на тебе превращается в незнакомца, пусть даже это родной отец или сосед. Не важно, сколько ты его знаешь, ведь стоит только человеку отвернуться, он тут же делается незнакомцем. И твои глаза с его глазами соткут новую ниточку, способную пропускать его ток в тебя, а твой в него.

На следующий день она сама поехала на рынок с соседским кузнецом торговать сушенной рыбой, на вырученные деньги купила себе косынку медового цвета. Сразу же нацепила ее на волосы сильно пахнувшие вереском и чабрецом . Вернувшись домой она ничего не сказала ни Цецилии, ни Цуцелии откуда у нее эта косынка, напомнившая мне горчицу.

Цецулия решила сегодня уж точно собрать букет из тысячи лепестков.    Пастушок, очень молодой, но уже с красивыми и с немного резкими чертами лица подошел к ней, когда она сосчитала до 238. Он поцеловал ее без жемужного украшения. Цецулия хотела расплакаться ведь она опять сбилась со счета, но так и не смогла понять, а зачем ей тысяча лепестков. Поцелуй, особенно в оранжевой косынке, гораздо лучше.

2012