Бунин и Набоков

Первыми эротическими страницами, которые попали мне в руки, был рассказец Бунина о студенте и хорошенькой гувернантке. Студиозус очень хотел овладеть ею, но не представлялось возможности. Влечение, видимо, было взаимным. И вот однажды они остались на какое-то время одни в гостиной барского дома и между ними это произошло прямо в углу – трудно предположить, что в самом укромном. Для малолеток, каким был я, такое чтиво было неполезным, ибо потворствовало блудным помыслам. Перечитав рассказ в зрелом возрасте, я поразился его живости и правдивости. Там присутствовало вожделение, но и преобладала радость ожидания. Им было не гнусно от соделанного, а странно и хорошо.

Это была еще не любовь, но нечто, приближающееся к ней. Мерзости от утоленной похоти в повествовании не ощущалось. Я много потом читал и видел эротики, и в большинстве случаев она была фальшива. Люди были совершенно безразличны друг к другу и просто механически удовлетворяли свои желания или же хладнокровно исполняли порученное им за деньги дело.

У Ивана Алексеевича Бунина есть несколько эротического плана рассказов, особенно в «Темных аллеях», и порой ему удается достичь некой чистоты в интимных описаниях, просто диву даешься. Нобелевскую премию он получил не зря, он подлинный художник в отличие от немалого числа лауреатов. Вспомните хотя бы Стейнбека, тоже получившего Нобеля. В «Гроздьях гнева» прогрессивно мыслящая кормящая мать дает насытиться собственным молоком безработному мужчине. Накормила грудью, а не из баночки. Даже вспоминать об этом противно. Не о писательстве тут речь идет, а об извращенном умопомешательстве.

Когда я учился на Малой Пироговке, дом 1, заговорили о «Лолите» Набокова. Вещь еще официально у нас не была издана, а термина педофилия не существовало. И все говорили: какой там Бунин (приплюсовывали к нему еще десяток фамилий); вот Набоков – это да! Сразу скажу, что Владимир Владимирович Набоков был примерным семьянином: прожил всю жизнь с одной женщиной, которая родила ему сына, в любовных похождениях замечен не был, противоположным полом мало интересовался, включая девочек-подростков. И к мужчинам благосклонности не проявлял. Так в чем же дело? Поясню позже.

Набоков прожил до совершеннолетия в Санкт-Петербурге в собственном четырехэтажном доме, напоминавшем шикарную гостиницу, в окружении богатства и многочисленной прислуги. Родным языком Володи был английский, ибо его родители, как и многие из русского высшего света, преклонялись перед британским образом жизни.

Когда слабо разбиравшийся в политике Бунин валил с бешеной страстью всё случившееся с Россией на Ленина, он глубоко заблуждался. Ленину и его компании досталась никому не нужная власть, валявшаяся в экскрементах на проезжей части. Желающих это дерьмо разгребать не нашлось, кроме кучки отчаянных, безжалостных авантюристов. Понятно, что во многих случаях взялись они за этот тяжкий труд не безвозмездно.

Не вдаваясь в детали и семейные дрязги, замечу только, что Набоков-младший очутился в Англии без особых средств к существованию. Одно время он давал англичанам (!) уроки большого тенниса и бокса. Потом по протекции Витте или кого-то еще из друзей отца, который принадлежал все-таки к государственным деятелям бывшего режима, учился в Кембридже. Затем преподавал русскую литературу. В отличие от Бунина, известным писателем он не был. Отдельная и обширная тема о литературных предпочтениях Набокова не может здесь быть достаточно разработана. Скажу лишь кратко, что в силу своих художественных возможностей он отдавал предпочтение схематизму.

Потом, пытаясь изменить судьбу, он переезжал с женой и сыном в Германию, во Францию, а затем в США, где и получил гражданство. Владимир Владимирович писал романы, повести, стихи не по-русски, но в основном по-английски, занимался переводами, однако ни известности, ни материального достатка его литературные занятия не приносили. А мечта об утраченном рае его не покидала никогда.

И тут схема – надуманная, как и любая из них, дала не сразу, но долгожданные и, самое главное, неожиданные результаты. Набоков не слишком удачно сожительствовал с Америкой, ему гораздо ближе была старушка Западная Европа. США ему казались пустоголовой девочкой-подростком, которая никогда не станет зрелой женщиной. Ее наружности предначертано на века быть обманчивой. Вот из этих и подобных умствований родился образ знаменитой Лолиты. И солжет тот, кто будет утверждать, что это живой литературный характер. А если не солжет, то не умен.

«Лолиту» отказались печатать в Америке за безнравственность, а возможно, почувствовали нескрываемый скептический и холодный настрой по отношению к американской мечте и великой демократии. В Европе роман напечатали охотно из-за его скандальности. Где это слыхано, чтобы открыто писали, как сорокалетний мужчина спит с двенадцатилетней девочкой. С другой стороны, многоопытные критики сразу обнаружили, что никакой сексуальности и даже эротичности в романе нет (в киноварианте эту ошибку лихо исправили), в книге больше философствования и рассуждений на бытовые темы.

Покраснев как целомудренная девица, опишу самую эротическую сцену романа. Главный герой Гумберт Гумберт, сидя на диване или в кресле, читает газеты. Лолита находится у него на коленях, а он – о ужас или не ужас – находится в ней. И недвижно они сидят так несколько страниц, он читает газеты, она, возможно, что-то ест – не важно. Вот и всё. Более откровенной сцены вы там не найдете.

Да и Набоков не ставил себе такой задачи. Владимир Владимирович поставил и выполнил другую задачу. Он по-настоящему разбогател, переселился в высококлассный швейцарский отель, где его обслуживали почти как в детстве. И предался основательно своему любимому занятию – ловлей бабочек. Некоторые виды этих странных насекомых до сих пор носят его имя.

Добропорядочный Набоков заработал на порнографии – пусть и мнимой. Что касается Бунина, то он также многоженцем не был. Правда, с единственной супругой он более двадцати лет состоял в гражданском браке, а затем обвенчался. В результате бурной молодости, по мнению некоторых исследователей, он не мог иметь детей. И пара была бездетной. Известны слухи о многочисленных романах Ивана Алексеевича в зрелые годы, но свечки, конечно, никто не держал, а вот то, что он любил ухаживать за молоденькими женщинами – неопровержимый факт.

Одна такая история переросла в настоящий конфуз. Когда Бунин находился в Стокгольме по поводу получения Нобелевской премии, ему приглянулась молодая шведка. Считая себя богачом (премиальные он, кстати, быстро профукал), Иван Алексеевич предложил ей работу секретаря, девушка с радостью согласилась, сказав, что понимает, чего от нее требуется. Да, она в этом разбиралась неплохо и по переезде во Францию закрутила бурный роман с бунинской домработницей, ибо оказалась лесбиянкой. Бунин вздохнул и сказал любимой жене: «Ну, теперь, наверное, достаточно».

07.01.2015