Мое призвание, служить Его Величеству Ч

По утрам, она целовала его член. Не посасывала- нежно, и не заглатывала- страстно. Просто весело чмокала головку в районе уздечки и сразу же устремлялась вершить домашние дела.

Уже давно образ личности её любимого мужчины, слился в её сознании с образом его полового органа, и они стали для нее неделимым. Говоря «Член» она подразумевала любимого, так же как и могла назвать детородный отросток его именем…

Порой, ей приходилось по несколько дней сидеть дома, только потому, что шея, плечи, руки были покрыты мелкими синячками, которые он нанес на её тело, страстно сжимая пальцами кожу. В эти моменты, она представляла себя моделью для боди- арта, на тело коей, наносится хаотичный рисунок, который, не смотря на свою разрозненность, преисполнен великим смыслом. Со временем, она научилась с гордостью носить кровоподтеки, словно это было изысканное белье от кутюр, и перестала отсиживаться в четырех стенах или носить глухие костюмы.

Она точно знала, что легенда о том, что каждый человек ищет свою половинку, некогда отнятую у  него- правда, как и в то, что она нашла свою. Иначе, чем можно было объяснить то, что он подошел к ней, как ключик, идеально вошедший в хорошо смазанную скважину нового замочка...

Его пенис, совершенно подходил по размеру её киске, заставляя, еще в начале акта близости обильно истекать соком, и раз за разом испытывать сладостные судороги генитального наслаждения.

И так же эталонно, он входил к ней в попку, предварительно вылизанную и, увлажнённую  слюной. Не доставляя дискомфорта, но ощутимо- приятно, расширял узенькую дырочку, до размеров грецкого ореха. Когда она становилась такой, подолгу, с гордостью, любовался результатом проделанной работы, возбуждаясь все сильнее, параллельно, активно массируя её набухший клитор. Когда переполняющее желание становилось нетерпимым, в последний раз, резко входил в, обильно изливаясь, в тот момент, когда она хрипя и поскуливая, принимала очередной оргазм от его умелых пальцев.

Безукоризненно он помещался и в её кулачек, и по мере того, как она орошала головку  собственной слюной, ласкала его ручкой, твердел и увеличивался в размере сильнее и сильнее, но всегда, в тот момент, когда яички становились твердыми и втянутыми и он был готов уже кончить, она делала движения менее интенсивными. Как только кожа на мошонке становилась, вновь, мягкой она переходила к ласкам ротиком…

…в который он так же безупречно входил. Она могла нежно и легко, облизывать и щекотать язычком уздечку, плавно посасывать головку, облизывать весь ствол, от самых яиц, до дырочки канала, заглатывать весь, до появления рвотных спазмов и набивания гематом на горле.

Ей нравились принимать член, каждой дырочкой и ложбинкой  тела, сходить с ума от наслаждения и дарить блаженство и свою судьбу, она не променяла бы не на какие блага цивилизации. Её жизнь была счастливой и полностью удалась сразу после того, как она нашла свое предназначение- быть умелой наложницей во власти любимого мужчины. Это было её участью, её долгом, её обязанностью, любимой работой, счастьем, жизнью…

По вечерам, она голая, сидела у камина и вышивала крестиком мотивы из «Тысячи и одной ночи», покорно ожидая, когда его сильные руки лягут на изящные колени и властным движением разведут бедра, открыв взгляду вид на уже сочащиеся, девичьи гениталии…