Заголовок
Текст сообщения
Этакая особенная гордость чувствуется в красивых женщинах. Без форсу шагу не ступят! А выражения на лицах? Совершенное сластолюбие! А если еще коснуться внутренностей - высокая температура и сексуальный озноб.
У Песи Валенковой изумительное лицо: всегда в изумлении. Эту особу при вратах в запоздалый рай удивляло, кажется, множество соблазнов. Но один соблазн был ей просто невмоготу: она хотела быть наслажденной. Прикидываться дурнушкой она не умела. Радость знаю - и хочу ее до крайней невозможности! А, главное, понятно, как ее заполучить. Опрокидываешься... вовлекаешь в объятия волосатое чудовище... сломя
попу, начинаешь разбег... что станется с неодолимым желанием?
Может быть, оно однажды будет сполна удовлетворено - и уже никогда не возобновится? Ей это странно. Она как будто с достоверностью знает, что с этим желанием она и умрет.
Или есть еще какие-то наслаждения живому и думающему существу? Говорят же о возвышанном, о неких вдохновениях...
Это что же тогда для вдохновения делать надо? В звездное небо смотреть? Навеет ли оно печаль одиночества? Наверное, все-таки из головы льется песнь вразумле-
ний разных и чувствований блаженных... поочувствье мечты.
Ах, мечта! Странная эта забава у человека.
Сидишь в уголочке, кажется, далеко от мира - и все у тебя получается: и блага, и геройства, и сострадания... воображение никого не обделяет радостями существования.
И красота есть благо существоваия?
От собственной красоты она как будто сама растерялась: а для чего же это мне быть вот такой: с белокурыми локонами, с васильковыми глазами, с округлостями и грацией невообразимо нежного тела... губы улыбаются с предостережением, что из малинового рта вылетит вдруг ангел блаженства!?
Где найти мне такую женщину?
Да вот же она рядышком - милейшая Песя Валенкова!
Ее только надо позвать, улыбнуться ей или состроить понятную рожицу, а дело дойдет и до объятий, и до движения, и до наслаждения...
Остановите призрак разврата, крадущийся к вратам рая!
Это вам уготовано укротить страсть женщины, выпестовавшей порок прихоти. Что же вы робеете ступить шаг навстречу прекрасной незнакомке, у которой знакомо все: и красота, и страсть, и ожидание!?
А Песя уже жалуется подружке, неожиданно встретившейся на пол-пути к надежде:
- Ах, мужички пошли непонятливые: видят бабу - и не догадываются, что у нее на уме!
Бесталанные... это, наверное, от излишества образования. Когда в голове теории и аксиомы, женщина на ум нейдет!
Ну, смотри, какая нога! Против нее всякая теория есть химера.
Поднес бы он к губам мою грудь - всякая истина падет ниц!
А там, за власатым покровом тайны...
И бедняжка вздыхала.
Долго ли будет бродить она в поисках сильного и способного в страсти мужчины?
Когда я мечтаю о женщинах, мне всегда хочется на простор, на волю. Кажется. где-то там бродят толпы прекрасных недотрог.
Я всматриваюсь в лица до неистерпимой нежности: есть и улыбка губ, и любопытство
в глазах, даже розовость щек выдает, кажется, в женщине любительницу ласк... но почему же они молчат, эти удивительные создания?
- О, милейшая! - обратился я к белокурой колдунье. - Не затруднит ли вас разгадать мою несчастную судьбу?
- Что ж с вами случилось?
- Некое дьявольство: желаю женщину - и не знаю, как быть? Кричать ли об этом на весь белый свет?
- Не надо кричать, миленький...
Ты мне на ушко расскажи о своем желании.
А я послушаю - и совет дам...
- До вашего ушка еще дотянуться надо...
- Зайдем ко мне, я недалеко здесь живу.
Исповедуешься мне.
- Или ты священнослужитель?
- Ох, я священная!
Я кудесница... я навеваю мечту и отдохновение.
- Я, думаю, с тобой еще как потрудиться надо.
- А после трудов и отдохновение...
В страсти она неугомоннная: все пыталась невиданное коленце выкинуть. без выкрунтасов ей, кажется. и дело было немило, удивительные получались у нее
фигуры сексуаляжа...
А потом как будто страннная болезнь: лицо раскраснелось, глаза расширились, задыхается и бредит... какие-то нелепые слова летят из уст: будто
я ангел и на крыльях своих занес ее в рай... должно быть, свихнулась проказница.
Ну, я, конечно, помалкиваю, слова не подаю, а про себя посмеиваюсь: а ты, оказыва-
ется, бабенка безвольная - не девятый же это вал блаженства, чтобы выбрасывало
тебя на брег забытья, как разбитую шлюпку! с такими бортами еще плавать и
плавать!
Ох, братцы, невыносимая эта мука - желать и удовлетворять женщину!
Песя в легком платьице гуляет по городу.
Ветерок с этим платьицем играет, оголяя то одно, то другое место прелестницы.
а та и вида не подает, внимание не обращает на такой пустячок: если мужчина ее
не раздевает, то хоть ветерок побалуется!
Мужчины, конечно, оглядываются.
Один так и всхлипнул:
- Ах, братец, фундаменты!
И теребит попутчика за рукава.
- На таких фундаментах счастливую жизнь можно построить.
- Некогда нам! - покрикивал на него попутчик.
Вот уж эти неотложные дела!
Нога... нога летит, а попа догоняет.
И впереди грудь - как знамя побед.
- Сапог отдам, а галош пропью за один поцелуй... Шедевр! Ван Гог отдыхает...
- посвистывал какой-то удалец. - Милочка, а не ляжет ли мое полено поперек
твоего пути.
- Полено надо вдоль колоть! - посмеивалась проказница.
- Так помоги мне умным советом.
А то я ведь в деликатных делах соображать запаздываю. Не удается мне произ-
вести на женщину впечатлеие. Так и остаюсь в сторонке незаметным.
- Твоя лысина издалека блестит.
- У меня для маневров тяжелая артиллерия имеется.
Песя тотчас брала незнакомца под руку.
- У тебя артиллерия, у меня - полигон. Устроим перестрелку перед большой
битвой.
Несколько дней уже бегает за Песей мальчуган. Славный такой парнишечка.
- Мальчик, что тебе нужно?
- Тетенька, мне девочки не дают. Надоело онанизмом заниматься. Тетенька, милая, помоги. Я слышал, что вы сострадательная.
- Ох, шалунишка!
Есть ли у тебя там на чем посидеть перед дальней дорогой?
- Тетенька, посмотрите!
Пацанишка штанишки растегивал.
Осмотрела Песя его пенис.
- Малец, малец, а справный палец!
Грамоту знаешь, а в самом главном деле неумеха. Конечно, надо научить.
Слышал, что способным учеником оказался парнишка. Учительница толковая!
Мне нравится с Песей здороваться. Всегда улыбнется. Словечко скажет смачное.
Или даже по щеке погладит - когда в сильном сострадании к самой себе.
Ямочки на щечках играют. Бедра у нее крутые - как с горы спустишься!
Грудь... такой и я вдохнул бы свежий ветер!
Походка у нее какая-то диковинная: то летит, то крадется.
С такой не зазеваешься!
Спешишь в объятия пелестницы.
Тело у нее раскалено как песок пустыни - обжигает - и только припухшие от
поцелуев губы веют прохладой.
Удивляюсь всегда: зачем красота понадобилась миру? А может, это и не красота
такая, а просто в линиях и красках кажется нам собственное впечатление?
Каждому из нас приходится побывать в темном углу.
И цивиизация... а место пустынное и освещения нет. Побаивается Песя встретиться с кем-нибудь в нелюдимом углу.
Тут вдруг луна из-за туч выскочила, а из-за деревьев чей-то оскал виден.
Будто по лбу стукнули Песю. Она и вскричала:
- Ах, миленький ты мой! Вовремя ты мне подвенулся. Я уже все улицы обегала -
ни одного мужчины с желанием не встретила.
Думаю, ну уж в темном углу должен кто-то затаиться в поисках добычи... а мне
позарез маньяк нужен! Расчисти мне дорожку в вай
Позарастала-то стежка-дорожка...
И ринулась отважная Песя под кусты.
Как ветром сдуло смельчака... должно быть, не маньяк, а некая перекати-попа.
Рассмеялас ь вслед ему Песя.
А уж когда вышла на бульвары, вздохнула с облегчением: фу, пронесло!
После сна я потянулся и вздохнул, как говорится полной грудью - хотя какая там у
меня грудь! Захирел под старость...
От пробуждения еще неясные впечатления.
А Песя уже сидит на мне.
Не спросишь, что же она делала.
Глаза у нее блестят и слезятся, кажется, задыхается... работа, что ли, трудная?
Но нагая... должно быть, от избытка чувств неожиданная расторопнсть...
зачем человек раздевается? Ну, если попариться...
Но под кустом что же делать голомому человеку!?
Нехотя затребуешь эстетику!
А не слишком ли деликатна эстетика и нравственость? Подавай им некую правильность линий, красочность форм или осторожность поведения! В мире должна быть борьба. Борьба - искусница, вышивающая узоры мировых гармоний. Может,
гармония и есть всемирный скандал?
Не интересно же так жить: от ношки до ложки!
Я после пробуждения Песе песни пел.
Люблю исполнить романс в ожидании чудес грядущего дня.
Не пробуждай воспоминаний...
Злые языки Песю не щадят.
НО и Песя покрикивает.
Одному балагуру, которому может вдруг взбрести на ум какой-нибудь
Сенека, она просто сказала:
- А ты не бранись! Вываляешь язык в дерьме - а потом мажешь им красоту неописуемую.
Я с Песей согласен: красота ее тела особенная: ею Песя светится, даже просвечивается как будто насквозь. Да с красотой, что ли, только в храм
ходить!? Ну, если какой плешивый дуралей и позабавится с ней - так ему же
до последних дней приятное воспоминание. Этакая красота не приснится!
А он возле такого носика и такой цыцки умереть готов. Это ли не признание
достоинств красоты и ее доступности! Ее за всякими хитонами не увидишь!
А тут запросто грудь разглаживаешь и всю поднаготную созерцаешь. Даже
можешь позволить себе прикосновения разные.
У него от красоты глаза округлились и вены, можно сказать, расширились. Разве
же эстетика не вписывается в нравственность?
Ох, шалите вы с этой нравственностью!
Я намедни посидел у ног красавицы одной - так заодно с телом и душе отдох=
новение и блаженствие.
Ну. не браниться же у таких ног! И не вспоминать разных бородатых мудрецов,
если и тут бородку потрепать можно!
Во всяком деле смешливость нужна. С мордой наперевес ни философия, ни песня,
продолжение рода не получается.
Говорит завсегдатай обывательских посиделок:
- Прекрати развратный образ жизни и мысли.
И это на милейшую Песю Валенкову?
Ну, мужики у нее на уме - так разве от этого ум испоганился!
Ну, если кто и пупок облизывает - так тож не разврат, а гигиена!
Куда ж девать жизненную энергию!?
Но Песя находчива: - Я со своими бедрами на сцену не лезу, я втихомолочку - за
занавесочкой... чтоб никто не сглазил. В этом деле посторонние не нужны. Я
людям не навязываю свой образ жизни. Разве только с подружкой поделюсь впечат-
лениями.
Вы от своей добропорядочности детей перестали рожать. Деморализация человека
нравственностью. Природа должна буйствовать в этом деле. Она не развратна.
Никак не могу понять, чем вы возмущаетесь. Должно быть, без возмущения вы
жить не можете.
Я всегда чистенькая и ухоженная, я благоухаю.
А ваши нравственные сидят на скамеечках замурзанные и неумытые, они дурно
пахнут. Им моя голая цыцка не нравится - так они лают как дворовые собачон-
ки. А как мне быть с их цыпками?
Природа нагая. Ей никакая Домна не указ.
Нравственный человек несвободен. Разумный человек должен быть свободным.
Да и что может сказать о нравственности невежественный человек!? Впрочем. нравственность и есть дитя невежества. Оно нагуляло его в брани с природой.
Умница, умница эта Песя, эта Песенька!
Мне ее бы в трудные минуты жизни.
Собрались в бордель два непутевых мужичка.
А может. и путевое это дело... кто разгадает капризы человека!?
А на пути к злачному месту встречают Песю. Какой бордель останется на уме,
если встретите вы Песю Валенкову да еще подающую знак надежды на понимание!
Мужички просто остолбенели.
А Песя участлива:
- У вас никак триумф воображения. Я с вами солидарна: я сама отъявленная мечтательница. А когда мечта сбывается - и растеряться можно, если мечта казалась несбыточной.
Может, я вам сбылась?
Мужички в себя пришли и с обеих сторон взяли Песю под руки.
Что дальше было, не знаю: не подглядывал. Однако воображеие каждый распус-
тить может, даже распоясать. Оно у меня всегда распоясанное.
Вы мечтаете о необыкновенных женщинах, которые говорят и делают все так,
что, кажется, с ними ваша жизнь приобретает, наконец, смысл.
Сдирайте романтическую дурь - эту ржу праздного ума! Будьте всегда в здра-
вости рассуждения!
Зачем бегать по разным закоулкам цивилизации и выкрикивать на ходу всякие
нелепые заклинания и призыы, которые потом последователи оформят в заветы муд-
рости, если можно взять под руки Песю, женщину величайшего таинства, и уедини-
ться с ней и для беседы, и для ласки...
И блаженство вам от соприкосновения с сей тайной...
И нега...
А та ли ты Песя, которая сладострастна?
Я вижу твое лицо, я понимаю задумчивость этих глаз... но позволь возразить:
глазами ты видишь мир, а душа вдыхает в него вдохновение - вот она вселен-
ская гармония... у тебя почти курносый нос, взлет бровей в вечность нас-
лаждений, рот, из которого пьют блаженство, на этой упругой плоти я мог бы
отдохнуть от тягот невразумительной жизни... но если нет вселенской души,
так, стало быть, ты есть божество? Незря же ты разделась передо мной и я
увидел прелести, до которых дошла земная жизнь, затерявшаяся в просторах мира...
ты хочешь, чтобы я у твоих ног пел гимны все еще непонятной мне жизни? у каких еще звезд и твердей я увижу прекрасную плоть, на качелях пространств и времен убаюкивающую мое желание совершенств?
Я хочу, чтобы все было совершенно: и кружево улыбок, и полет быстрых рук, и
нежность, расщепляющая сердце на клетки и атомы, и упоительная насмешливость
рта, вздыхающего в неизъяснимом предчувствии бесплотия... кажется, все
очарования, слетевшие на милое лицо, освободились от тяготений тела и
остались необъяснимым волшебством, каким должно быть все: и звезды в своем беспорядке, и душный вечер, сдавливающий горло ласковой хваткой. и всякая
тварь, и цветок у раскрытого рта, читающего молебен вечности, и голубое
покрывало небес, укрывшего тебя от стихий материи, и вселенский хохот человека, спятившего от невразумительности мировых существований...
Так почему же я не бог, который мог бы совершить все иначе!?
И тогда на моей груди плясала бы и пела зажигательный танец бытия
удивительная Песя.
Я вижу исчезающий облик...
Я слышу чарующий стон...
Я вдыхаю аромат целительного нектара...
А ТА ЛИ ТЫ ВОЛШЕБНАЯ ПЕСЯ7