Поклонение волхвов

Подарок для Наташи, прости Господи, Поклонской

Злодейская сущность неупокоенного и неотмоленного Владимира Ильича Ленина, впитав благословение отца Паисия, некогда посланного графом Невзоровым на поиски целебного камня зверобой - травы, вырвалась из тайного склепа Института мозга, покружив над головой скучавшего перед телевизором охранника, пролетев по коридорам, холодным и заброшенным, взмыла в вечно темное небо московской ночи и устремилась на запад.

- Вставай, батько, - гукал в усы плотносбитый начальник контрразведки республики Беларусь, что было сил тряся Александра Лукашенко за сутулое плечо, украшенное великолепным эполетом. - Ой, бяда.

- Не бяда, а беда, ягут х... в, - выругался спросонья несменяемый лидер нации, почесывая выпуклую грудь с семикупольным собором, колодой карт, гусаркой и краткой аббревиатурой ВЦСПС, что значило " всяк центровой согласно понятиям спит ", батько и спал по понятиям : не смыкая глаз, отвечая на телефонные звонки от пьяного Рауля Кастро, работая с документами, читая букварь. - Чо, сука ?

- Неустановленный объект пересек воздушное пространство России и через, - начальник контрразведки глянул на часы - ходики, хирургически вживленные в кожу левой ладони, подтянул гирьку, болтавшуюся строгим грузом в районе паха, - три минуты вторгнется в республику.

- Хохлы, что ль ? - Надевая китель поинтересовался батька, кашляя и сморкаясь. - Вставай.

Он пнул лежавшую под его пружинной койкой блондинку. Она вскочила и ударилась головой в проволочную сетку, завибрировала и затряслась мелкой дрожью, поймав бешеный взгляд батькиных усов - они взъерошились, острыми кончиками нацеливаясь на обнаженную грудь красавицы, смущая и наводя на несвоевременные мысли и фантазии, вот она в церкви, вся в белом, Доренко держит фату, Мамонтов ползает где - то внизу, пресмыкается, сутулый государь с орденом и Кристиной Потупчик ведет к алтарю, понтифик беспомощно поправляет очки, вопрошает и тут - х... як ! - крик от двери : " Я знаю нечто ! " Подбегает делегат Терешкова в фуражке с кокардой и кричит : " Нельзя им жениться ". Шум, гам, охрана стреляет, голуби гадят, премьер - министр России валяется на полу и катается со смеху, ехидная Потупчик скалится, батько е... лом торгует, а Терешкова вытаскивает документ, бумагу с орлом, одноголовым, чево - то там держащим в когтистых лапах, протягивает понтифику, тот разворачивает и падает в обморок...

- Харэ мечтать, курва, - занудливо вытянул блондинку за ухо из - под кровати президент, оглянулся на топтавшегося у двери начальника контрразведки. - Все об одном мечтает, сучка, как вскроет коррупционные взаимоотношения Гитлерюгенд, Ватикана и Администрации Президента.

- Нашей ? - Вынул блокнотик в кожзаменителе начальник контрразведки.

- Вашей ? - Зашипел в усы Лукашенко. - Какой, на х... й, вашей ? Президент у тебя, гад, един есть и Администрация - его или евонная, по - вашему, по - ягутски. Какие наши, ваши, - бубнел раздраженный президент, надевая на вставшую блондинку шинель. Подпоясал резиновым жгутом, оброненным врачом - анестезиологом вчера вечером, повернул, полюбовался ладной фигуркой, пришлепнул по правой ягодице, топорщащей хлястик с форменной пуговкой с небелорусской надписью " Carabineri ", поставил к стене, кирпично - красной громадой замыкающей кабинет бункера, протянул требовательную руку к начальнику контрразведки, принял от того убойный ППШ, передернул затвор и запел. - Мы красные кавалеристы и про нас ...

Его руки затряслись, выпуская очередь, опустошившую барабанный магазин на пятьдесят патронов ТТ, пистолетных, с никелевой пулей. Блондинка распростерлась у стены, избавив, наконец, мир от своей глупости.

- Давно пора, - нарушил субординацию начальник контрразведки, подойдя к спине батьки вплотную.

- И не говори, - вздохнул президент, возвращая пистолет - пулемет. - Ну чо там у вас ?

- Перехват ! - Щелкнул каблуками, прибитыми к валенкам гвоздочками, начальник контрразведки. - НЛО.

Через минуту пружинистой походкой, оттирая руки от крови павшего начальника контрразведки батько вбежал в соседнее помещение бункера, занятое Генштабом ПВО, склонился над экраном радара и радостно заржал, потирая руки и разглаживая усы.

- Дождались, бля, - всхлипнул он, крестясь на красное знамя победы, нелепой тряпкой на деревянном черенке торчавшее в углу, между стягом с белым орлом и власовским триколором. - Объявляй воздушную тревогу, - приказал он коменданту, вышел в коридор, темной кишкой уходящий в сторону Каунаса, и застрелился.

До светлого праздника седьмого ноября оставалось чуть больше трех суток и скольких - то часов, не считая минут, о которых все привыкли думать строго свысока и нехотя.