Такое красивое имя. 22. Доктор Вова aka Красивые эротические рассказы

Провинциальная история

Начало:

22. ДОКТОР  ВОВА

Вова, устроившись благодаря связям матери в поликлинику, на посту участкового терапевта времени даром не терял. Зарплата у врача, скажем прямо, никакая, а он молодой, хочется и одеться, и выпить, и закусить. Жениться он пока что не собирался, но погулять с девушками был не прочь, а это, само собой, – дополнительные расходы.

Пациенты, по правде сказать, за день надоедают, но среди них есть и нормальные, понятливые. Кто к нему с особой просьбой, тот, ясное дело, и с подношением. Съестное доктор брать не очень-то любил: какие там особые деликатесы в маленьком городе! Яблоки тащат сумками – белый налив да антоновку, а у него дома свои такие же; сало домашнее – ну зачем ему столько! Конечно, сало он тоже ест – понемногу, но у него и так лишний вес ещё с детства. Наверное, мать переусердствовала, лелея своё любимое чадо.

Иногда благодарные посетители приносили коньяк или отличную копчёную колбасу – это те, кто работал на мясокомбинате или мог достать через знакомых редкий деликатес. Колбасу Вова любил не меньше, чем женщин. Она такая вкусная, ароматная, и чёрный перец горошком добавлен – всё, как положено по рецептуре. Словом, лучше не надо. А в магазинах эту колбасу вообще никогда не продают. Сорт такой – «Московская», значит, весь тираж в Москву и отправляют. Любимая колбаса перепадала Вове крайне редко, а нести домой банальные яблоки было неохота, он их раздавал коллегам.

Короче, конвертики ему нравились больше, и люди это знали. Даже с другого участка старались попасть к нему на приём под каким-нибудь предлогом. Бюллетень иногда так нужен – позарез! А положен – не всегда.

Вова шёл навстречу нуждавшимся пациентам. И никто не считал его хапугой и взяточником, потому что он вовсе ничего не вымогал, он только соглашался – после уговоров и подмигиваний – дать бюллетень, а услуга, естественно, требовала благодарности. Так что всё было по обоюдному согласию и к удовольствию обеих сторон.

Но однажды на сочувствующего пациентам молодого доктора настучал воинственный участник гражданской войны, который был известен в городе тем, что острой шашкой зарубил немало белогвардейцев и их пособников. Он разглядел в добродушном толстяке врага мировой революции и своего лично и стал с ним бороться чуть ли не с шашкой наголо.

– Дед, естественно, старый – уже за восемьдесят годков, тощий, больной – в чём только душа держится! – а ненависти к тем, кто умнее его, – ещё на целую жизнь. Боевой дух, понимаете ли, плюс вековая закалка старейшего коммуниста города, – жаловался Вова друзьям.

– Плюнь ты на этого деда! – советовали они. – Кто будет слушать старого маразматика! Он уже всех достал своими выступлениями – это когда ещё в сознании был. Всех детей в городе в пионеры принял. А сейчас у него заряд уже не тот.

Но дед оказался крепким орешком, и в результате его демонической деятельности начались разбирательства на уровне поликлиники, горздравотдела и чуть ли не ОБХСС, но потом всё как-то по-тихому замяли, чтобы не портить общее впечатление о замечательном коллективе, руководимом родной сестрой секретаря горкома партии.

А молодого доктора всё-таки уволили – по собственному желанию.

– Да пошли они все! – сказал Вова.

Он недолго переживал своё расставание с поликлиникой. Он знал, что нужен людям. Особенно тем, кому очень, очень плохо!

На станции скорой помощи всегда имелись вакансии, и Вову взяли, предупредив, что знают о его прегрешениях. А что делать? И врачи нужны, и его надо как-то перевоспитывать в соответствии с моральным кодексом, раз уж не посадили.

«А за что сажать-то? За колбасу? Слава богу, те времена уже прошли! » – думал Вова и кивал:

– Согласен с каждым вашим словом, Аркадий Семёнович! Но, понимаете, они же сами в руки суют, просто умоляют взять! Войдёшь в положение – и ты уже виноват! Но я же не отрицаю, виноват! Бывает, иногда так хочется есть, а тут – настоящая колбаса. Спрашивается, где они её взяли? Почему я вкалываю от темна до темна и не могу купить себе колбасы, а они симулируют болезни и пользуются всяческими благами?

Интеллигентному главврачу становилось неловко. И правда, почему? Здесь, на «скорой», врачам приходится ночами дежурить после работы в поликлинике, чтобы прокормить семью, а чем кормить-то? Ни сыра в магазинах, ни колбасы нормальной, ни мяса – только синие куры в перьях и говяжьи кости пополам с жиром. Почему, спрашивается, где-то, кому-то положены апельсины и бананы, а у них в городе сунут детям на Новый год в кульки с конфетами по два мандаринчика – и ждите следующего Нового года!

– Владимир Всеволодович, это же не выход! Врач не должен потакать симулянтам! Закон есть закон, и его нарушать нельзя! – Начальство не имело права проявлять слабость.

– Абсолютно с вами согласен, Аркадий Семёнович! Я всё понимаю и впредь буду очень внимателен в таких случаях, – то ли поддакивал главврачу, то ли подшучивал над ним неунывающий Вова.

На новом месте он, конечно, старался делать всё как положено. Требований к нему было немного – соответственно бедному уровню станции скорой помощи. Есть лекарство – сделают больному укол, а нет – отвезут в больницу. Ну и всякие другие тонкости надо понимать, если кого побили или порезали в драке. То ли тихонько подлечить, то ли милицию вызвать... Иногда учитываются и пожелания самих пациентов.

Вову просвещали его старшие собратья. Женщины на «скорой» были боязливее и старались делать всё чин-чином. Их он тоже внимательно слушал, благодарил за советы и делал вид, что всегда мечтал о такой благородной работе. Короче, вёл себя скромно и тихо, вроде как перевоспитывался.

Медсестрички его любили, и он их тоже, то есть в самом прямом смысле. Уединиться на небольшой станции скорой помощи было не так-то просто, но при желании можно. Чистенький, благоухающий дорогим одеколоном Вова внушал женщинам доверие и обещал чистое удовольствие, без каких-либо обязательств, но зато без последствий. Главное – никто из женщин не ссорился из-за него, не страдал и не опасался слухов. Вова был аккуратным – во всех смыслах.

Продолжение: