Плагиат. Из балета

Как известно, у Клода Моне, как и у товарища Сталина, было две жены, как у Ельцина и Путина две дочери, но при этом Ельцин играл на ложках, а президент России - на дудочке из славного города Гаммельна, уводя с магистрального пути развития весь стосорокамиллионный народец, до сих пор пребывающий в грандиозном запое по причине солидарности трудящихся с любителем живописи Карелом Роденом, соблазнявшим красотку Тенди Ньютон золотистой щетиной и безумными глазами настоящего чеха, а до всего вот этого Махмуд Эсамбаев, чех ненастоящий и в папахе ништяково танцевал, но мало кто знает, а кто знает - молчит, но кто не понял, так и не поймет, что все начиналось не в Советском Союзе, как могла бы догадаться Лизка Готфрик, будь у нее побольше разума в уме, а в Болгарии, точнее, тогда еще Фракии Закозлиной, древнейшей провинции Римской империи античной нации, включенной в состав федератов Гаем Цезарем Калигулой на радость тоненькой сестре и ее собаке, о чем я и расскажу сегодня, моя милая Элина, при одном условии : никогда, никогда, никогда не приходить на эфир " Первого " канала и не рассказывать о прочитанном министру культур - мультур и будет тебе счастье.

- Макрон пробился во второй тур, - поглаживая императора по вспотевшему от переживаний выпуклому лбу говорила Хелен Миррен, которая на самом деле - Ленка Миронова, старшая сестра Прохорова и непреклонного справедливоросса, горбатого, как Ричард, геолога, а от геологов, само собой, ногой подать до шахтеров, не говоря о трактористах. - Во главе железных когорт Марка Лициния Цукерберга он форсировал Истр и вторгся в долины Флориды.

- Не п... ди, - лениво попросил Калигула, нежно шевеля пальцем между ног прильнувшей к нему сестры. - Вторгся, бля. Когда врастопырку - хрена ли вторгаться ? Заходи - не хочу.

- Именно, - раскинула ноги поширше Друзилла, дружелюбно подмигивая Хелен, - не хочу. Або надоела. Сука.

- Рваная, - согласился император, подзывая сисястую Аннеку Ди Лоренцо. Шепнул ей что - то на ухо и с довольным видом пресыщенного человека откинулся на шелковые подушки, закурил "  Казбек " и хлопнул в ладоши. На хлопок из - под ложа с лежащей навзничь Мессалиной вылез кочегар из Шепетовки, замасленный чумазый мужчина, водивший и всякое такое, поклонился с трудно сдерживаемым достоинством императорской семье, сел, свернув ноги калачиком, и завыл, раскачиваясь из стороны в сторону :

- Как продажный акын бешбармака слагал свои лживые песни собакам, так и я, кочегар и кондуктор, спою вам, люди, о страшных вещах, творящихся ныне во Фракии славной козлами, небритыми гадами в узких штанах, любителей строго анала блондинистых сучек тупых, входящих в род Спартака через ветвь боковую ЦСКА, с еврюгою Слуцким свойством далеким производясь от тех самых колен, скрипевших пустынной дорогой, во время исхода оттуда сюда.

- Ништяк, - засмеялся Калигула, направляя голову сестры чуть ниже. - Давай бомби дальше, кочегар.

- Спартак - он на самом - то деле Баширов, то ли татарин, то ли казах, мужчина в черном пальто, скромно - резкий, достойный, но на нервах. Во время Панических войн вербовался на Север, бродил по тайге в сапогах, геологам суть разъясняя, вводя в искушенье тунгусов, бубновым тузом пугая опят, затем он орудовал тайно, сквозь щели и дыры стремясь воплотить, тряся сатурналий неспелую гроздь ломился насквозь, вышибая и дух, и душу, и даже духовность, встающую грозно памфиловским задом, неприподъемным, могучим, морщинистым задом рожденной уродом той жрицы, что сосчитает козлят, набившихся плотно на плот из лозы, плывущий вальяжно к Байкалу по водным угодьям страны.

- Вумат, - простонала Друзилла, окропляя длинные пальцы императора липкой влагой. - И чо дальше было ?

- А дальше была тетя Таня Толстая, пришла, стоит и говорит, но звук был отключен, никто не узнал, о чем она там говорила, лишь шевеление губ дарило надежду, ведьмястую девку с глазами, впервые открывшую путь к загону блондинки под нары, пинками, щелчками, ехидной ухмылкой, и теперь ей сидеть там вовеки, шуметь теплотрассы трубой, завянувший клитор долбя пилорамой, дроча на еврюг, фанатов и лошадей.

- П... дец, - закричала Хелен, просто кайфуя и без прикосновений шустрых родственников, от одного только осознания причастности к играм разума, бурливым потоком заливающим адресат сказочки. - Слышь, кочегар, дальше и не надо, мы и так знаем, как оно через плечо.

Кочегар мудро кивнул и, тонко вскрикнув, запрыгнул на коня, точнее, лошадь, любимого жеребца императора, сенатора и понтифика, пришпорил лаптем и с превеликим грохотом убыл. А поскольку кочегар - ни хера не военный, то без бля. Так, чисто не в кипеш, убыл и все.

Аннека Ди Лоренцо, рыжая, сочная, всегда живая изгибалась соблазнительным телом перед императором, положившим прибор тоже Баширова, но уже из " Черной розы ", на не оправдавшую доверия музу, утратившую всякий смысл без связки с педиками - говнотроллями из заповедника ублюдочных детишек олигофренов и не умеющую сама по себе ничего и никак, что говорит о столь многом, если не сказать еще меньше.

- Стойте ! - Неожиданно заорал Калигула, вспомнив начало. - А причем здесь две жены, две дочери, ложки и какой - то Эсамбаев ?!

- Да по х... й, - захихикала сестра, скидывая на мраморный пол тунику. - Главное, что все закончилось весело.

- Иншалла, - пробормотала Хелен, смотря во все глаза на танцующую девку, так и не погибшую в чепуховой автокатастрофе и оставшуюся вечно живой в просто хорошем кино с обезбашенным Малкольмом Макдауэллом в главной роли и мамой Миллы Йовович глубоко за кадром.