Седьмая как кальмары

Подарок для моей возлюбленной маленькой и светленькой Элины Свитолиной, лучшей Алисы на свете с благословения и при непосредственной поддержке Герцогини Нью - Йорксной леди Бонни Роттен

- Мужик, ты охотник или пидарас ?

Ну, тут Горгорот Мануилыч Тургенев и зашатался, ажно побелел весь, взмыкивает ружжо - ту дулом понизу, а сам глазами и ошаривает, ширяет глазцами по сторонам, рукоять топора нащупывает за опояской витой ...

- Обожди, Пох, - прервал рассказчика предводитель, сидящий в кресле с какой - то маленькой блондинкой на затянутых костюмом химзащиты коленях. Снял противогаз и расцеловал розовые щечки тут же зашмыгавшей носом от избытка чувств избранницы, потрогал меланхолично ее круглящиеся на груди полусферы, закурил папиросу и подмигнул маленькому медвежонку, шляющемуся возле костра взад и вперед. - Продолжай.

- Я и говорю, - забурчал медведь, почесывая ухо когтем, - щупает топор - ту, а там, за поясом, то есть, вместо топора - налим, бля !

- Ох, - охнула блондинистая, вцепляясь неожиданно сильными руками за шею противогазистого.

- Не п... ди, - протяжно попросила шикарная брюнетка в цилиндре, кутаясь в шиншилловое манто. - Или ты думаешь, что если у меня башка изменилась, то гнать можно ?

- Ничего удивительного, - сказал Освальд, подбрасывая еловых шишек в трескучее пламя. - Повиси две недели на рее, тут не только старухи и Крым с Богом, сама Годохма снизойдет и окажет.

- И чего это она окажет ? - презрительно скривился стройный мужчина в камуфляжной куртке СС, резко вскакивая на длинные ноги перебежчика, обутые по уму  " Найком ".

- А что хошь, то и окажет, - отмахнулся ломтем жареного бедра лысый маньяк, отплевываясь. - Сука, - удивленно произнес он, - все бабцы оказались говнястыми по вкусовым ощущениям.

Он закрыл глаза и застонал, вспомнив съеденных соратниц за все время бесцельного продвижения отряда по шарообразному планетоиду, и длинную блондинку из Флориды, и голую девку в эсэсманской фуражке, и вздорную предательницу национальностей с Крещатика и Подола, лишь матерая держалась плотно и твердо, как чемодан.

- Какая странная аллюзия, - на верхнегерманском сказал симпатичный мужик в серо - стальном мундире, подходя к костру с ведром кальмаров, - впрочем, - он ошеломленно заглянул в оцинкованное ведро, - как и моя ноша.

- Касса марэ ! - заорал во всю глотку кальмар, высовываясь усами и нарядной проймой пиджака из тары святого Альфреда. - Лучшая рифма, на х... й, к кальмарам. И гигиена, конечно, - засмеялся кальмар, уходя на дно ведра.

- А чо дальше - то было ? - поинтересовалась блондинистая у медведя, задремавшего у костра. - С Тургеневым ?

- А дальше, - зевая ответил медвежонок, - трахнул я великого писателя прямо в жопу и понял, что охотник. Плешастый такой и костистый, будто танец гопак. Ну, развернул его и отправил в соответствие.

- Это чо, - заговорил предводитель, обнимая белобрысую, - Тургенев. Мелочевка, чепуха, - он бросил папиросу в огонь, - старобывалошный и невозможный до сонной одури со своими натюрмортами. А вот послушайте историю про новомодного поэта Забубенного. - Он с хрустом потянулся, наслаждаясь упругой попочкой блондинки на своих коленях, и продолжил. - Служил Бубенный кашкалдаком, он уток орошал в пруду, ходил коварно строго раком и все вострил свою уду, вострил на кудри под береткой, засохшей ерлом и вообще своеобразнейшей нимфеткой ...

- Нет рифмы, - с удивлением констатировал противогазистый, - да и х... й с ней. Короче, нарезал он круги вокруг ничтожных, пока не понял и не осознал, что родную речь - на х... й. Так и пошло с тех пор на матушке святой Руси гулять поверие, что, мол, тыр, пыр, е... ся в сраку, но количество никогда не станет качеством ни по Марксу, ни по барабану с фиолетовым оттенком утраты доверия и интереса.

- Знаете, - проговорил Пох, блестя пластмассовыми глазами, - нам не хватает Трейси Лордс и Чэнел Сантини.

- Угу, - согласился предводитель, укладываясь спать прямо в кресле. - Как проснемся, так и пойдем вербовать новых игроков или, - захохотал он от слов, произнесенных хихикающей блондинкой ему на ухо, - новых игруньи и члена отряда. А назову я все это во имя Алисы и по Кэрроллу.