13

(до )

В кафе они нахрюкались основательно. Так, что несколько раз ходили провожать друг друга. Шли в обнимку, распевая песни.

- Как там у вас говорится теперь? – спрашивала Тильда у Ии, - Фак их, этих парней!

Ия мотала головой и вопрошала:

- А известно ли любезным пани, что означает “fuck”?

Обе других женщины пьяно уставились на неё:

- “Fuck”, если кто не знает, - подняла кверху палец Ия, - произошло от сокращенного «fornication under control of king», то есть… ик! «совокупление под контролем короля». Эта фраза красовалась на публичных домах во всех британских колониях.  

- Филолог! – уважительно произнесла Лера, покачиваясь.

- Филолух, - поправила Ия, и они расхохотались.

Тильда принялась целовать Ию.

- Ты – девка, что надо. Витальке повезло. Как он смел тебя огорчать… Дай Бог, ему здоровья! Мы столько за это пили, что он просто не имеет права не выкарабкаться!

- Я сегодня в церкви свечку ему поставила. За здравие…

- Молодец. Давай лучше споём… Нашу, казачью. Я из казачьего рода. Мамка спевала ещё, запомнила.

И Тильда затянула, а Лера с моей любимой подпевали, где знали слова:

«Как на грозный Терек

на высокий берег,

выгнали казаки сорок тысяч лошадей…

И покрылось поле,

и покрылся берег

Сотнями порубаных,

постреляных людей…

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Атаман узнает,

кого не хватает —

Сотенку пополнит, да забудет про меня.

Жалко только волюшку во широком полюшке,

Солнышка горячего да верного коня…

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля в ногу ранила коня.

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля в сердце ранила меня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить! »

Они пошли дальше. Тильда учила Ию:

- Будешь с Виталькой жить, а ты такая умная, что можешь возжелать учить его… так запомни совет, который моя бабка, что более полувека с дедом прожила душа в душу, до самой смерти, дала своей дочке, моей матери… Когда та пришла жаловаться на мужа. Бабка ей сказала: «Ты – умная, так чего ж он тебя не слушает? Не умной тебе надо быть перед мужем, а мудрой! Согласись с ним, а направь его так, чтобы сам захотел сделать по-твоему. Но не потому по-твоему, что тебе возжа под хвост попала, а потому, что так будет лучше для вас обоих! » Вот как… Запомни и не будет у тебя с ним свар. Он – хороший, знаю. Да и ты знаешь, Ийка.

Ия соглашалась с ней, крутя головой.

А Тильда уже затягивала новую песню:

«Чёрный ворон, черный ворон,

Что ты вьёшься надо мной?

Ты добычи не дождёшься,

Чёрный ворон, я не твой! »

Остановилась. И запела другую:

«Не для меня придёт весна,

Не для меня Дон разольётся,

Там сердце девичье забьётся

С восторгом чувств – не для меня.

Не для меня цветут сады,

В долине роща расцветает,

Там соловей весну встречает,

Он будет петь не для меня.

Не для меня журчат ручьи,

Текут алмазными струями,

Там дева с чёрными бровями,

Она растёт не для меня».

Слушая, Ия заплакала. Её утешали обе.

- А хочешь, я тебе любимую виталькину спою? – спросила Тильда.

- Хочу, - сказала моя любовь, прекращая лить слёзы.

Тильда слегка откашлялась и запела:

«А не спеши ты нас хоронить,

А у нас еще здесь дела.

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить.

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить.

А не спеши ты нам в спину стрелять,

А это никогда не поздно успеть.

А лучше дай нам дотанцевать,

А лучше дай нам песню допеть.

А лучше дай нам дотанцевать,

А лучше дай нам песню допеть.

А не спеши закрыть нам глаза,

А мы и так любим все темноту.

А по щекам хлещет лоза,

Возбуждаясь на наготу.

А по щекам хлещет лоза,

Возбуждаясь на наготу.

А не спеши ты нас не любить,

А не считай победы по дням.

Если нам сегодня с тобой не прожить,

То кто же завтра полюбит тебя.

А если нам сегодня с тобой не прожить,

То кто же завтра полюбит тебя.

А не спеши ты нас хоронить,

А у нас еще здесь дела.

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить.

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить».

Не скажу, что это была моя любимая песня, но она была кстати. Хорошо, что Тильда её вспомнила.

Наконец они кругами привели Ию к парадной, поначалу несколько раз попадая не туда, потому что моя любовь не узнавала своего дома, и отчалили на такси.

В ванной её вывернуло наизнанку, и она поклялась себе больше не пить.

Каждый день она интересовалась моим состоянием, звоня или приходя в больницу. Потом она обменивалась сведениями с Лерой и Тильдой, которые жили далеко от места, где я лежал, как поваленный истукан, ни на что не реагируя.  

Закончилась весна, но ничего не поменялось в моём положении. За это время выяснилось, что шейный отдел пострадал основательно, а значит, всё, что находилось ниже, было парализовано. Поэтому мышцы груди так же не реагировали, затрудняя дыхание. Бросало то в озноб, то в жар.

- Из-за тетраплегии нарушена терморегуляция, - сообщал врач.

Ия, покопавшись в интернете, переводила это Лере и Тильде на русский язык.

- Главное, чтобы не оказалось разрывов в нервных клетках спинного мозга, а только сломаны позвонки, - дальше своими словами передавала она, - Тогда через 8-14 недель позвонки срастутся в естественном положении. Поэтому его нельзя трогать. И ещё полтора года потребуются на регенерацию нервных окончаний. Это, если не вылезет совсем плохое…

- Пока не исключена опасность паралича вегетативной нервной системы, - говорил врач.

- А эта штука, - всхлипывая, поясняла Ия по телефону, - управляет почти всем необходимым в жизнедеятельности: кровообращением, мочеиспусканием, кишечником и так далее…

Как-то в этом состоянии моя любимая сдала зачёты. Нелегко готовиться, когда мысленно совсем в другом месте, где лежу я, а слёзы застилают глаза.

А впереди была сессия.

Затем от врача последовало сообщение, что пока функции не восстановились, как и рефлексы. Теоретически врач отводил ещё три недели, это максимум, чтобы спинной мозг пришёл в себя от шока, отключившего его при ударе, но…

Так постепенно к ней приходило осознание, что если я и не умер совсем, то и не жив.

Теперь, отвечая, врач с каждым разом всё больше мрачнел.

В последний раз он заметил, что с кроветоком у меня совсем беда. В мозг ещё что-то поступает и уходит, а вот шейный отдел… Явное нарушение кровообращения и иннервации позвоночника.  

Женщины спросили его о возможности операции, и в ответ услышали:

- Практически хирургическое вмешательство при травмах позвоночника или спинного мозга не способствует срастанию позвонков и не помогает восстановлению спинного мозга.

- Что они могут тогда?! – бушевала после встречи с ним Тильда, - Только следить, как у него всё отказывает? И как они ухаживают, если у него появились пролежни? Мы им на это указываем и сами обихаживаем его!

Ия сквозь слёзы говорила:

- Они вентилируют ему лёгкие, раз сам дышать толком не может, электроимпульсами заставляют работать мышцы…

Потом остановилась, помолчала и решительно сказала:

- Его надо переводить в другое место. Туда, где делают операции. Терять ему уже нечего, а как бы не было поздно. Эти даже консилиума не собрали, не пригласили никого для консультации. Я посмотрела: они действительно не оперируют подобные случаи. А, похоже, чуда не случится, и Виталик останется парализован на всю жизнь. Если ещё он у этих выживет… Срочно надо!

- Лера! - сказала Тильда, - Ия дело говорит. Звони папе.

Просто снимаю шляпу перед Ией, Тильдой и Лерой… Снимаю, склоняю перед ними голову и молчу, не в силах что-либо сказать.

У Тильды с Лерой не было денег, чтобы благодарить новых специалистов, платить за возможную операцию. О чём Тильда с присущей ей прямотой грустно и заявила.

- Мы с Лерой на мели… Не знаю, что и делать. Ушло сюда и всё, что на отпуск откладывали.

Ия ответила:

- Тиль, не беспокойся. Я достану деньги. Сейчас же иду.

И достала. Она заложила в ломбард все свои украшения, выгребла остатки стипендии, заняла у родственников.    

Пришёл классный диагност из другой больницы, в белом халате, одетом на мундир, глянул снимки, попальпировал шею и заявил:

- Немедленно его к нам! Дай Бог, успеем… Вот вам к кому надо попасть на операционный стол… Я ему тоже позвоню сейчас. Спускать на каталке грузовым лифтом, везти сантранспортом, зафиксировав на носилках на щите. Неизвестно, что у него в остальных отделах. Ехать медленно и равномерно, не тормозить резко. Ни в коем случае не растрясти по дороге. Велосипедист! Тут на четырёх колёсах не всегда назад вернёшься…

Он оказался прав, диагностировав у меня «травматический стеноз позвоночного канала шейного отдела». В результате операции по декомпрессии был освобождён пережатый спинномозговой канал и функции стали восстанавливаться.  

- Ещё бы немного промедлили, - говорил им спасший меня хирург, - и прощай парень… На фоне его состояния шаг оставался до инсульта или миелопатии. Жить бы ему в лучшем случае в инвалидной коляске, а то и в двух метрах под землёй… Точно так.

В шею мне встроили имплант.

- Знаете, девушки, - объяснял он, - более ста лет, как делаются такие операции. Ламинэктомия, дискэктомия… Удаляется источник компрессии, то есть, сдавливания.   Но необходимо будет наблюдаться. Сделали мы всё аккуратно, но по статистике есть неприятный процент осложнений. В чем они заключаются?   В некоторых случаях происходит рецидив сужения позвоночного канала. Организм может зарастить травмированную ткань рубцами, а бывает, образуются лишние костные наросты.

Я вам памятку дам, где перечислены все возможные симптомы этого рецидива. Если что из этого списка он почувствует – сразу к нам! Точно так.  

- Почему же эти, в предыдущем месте не поняли? – решилась спросить его Ия.

Военный хирург посмотрел на неё, слегка усмехнулся и ответил:

- Там специалисты по головам. А с головой особенно ничего и не сделаешь. Твёрдый и тупой предмет, как известно. Всё зависит от самой травмы и организма. Если к ним попадают с тем, что сломалось ниже головы, они только поддерживают пациента и ждут, как карта ляжет.   Когда только позвонки сломаны, а спинной мозг не задет, то, глядишь, и срастётся. Точно так.  

У него интересная особенность в строении выяснилась – у лопаток. Видели, какие они у него могучие? Точно так. Странно, что раньше никто на это внимания не обратил. Там отростки, словно для крыльев. Он у вас ангел? Хотя бы по поведению?

- Ангел, - подтвердила Ия, - даже врать не умеет.

Остальные женщины не возразили.

Памятку с перечислением возможных симптомов рецидива взяла Ия.   Лера и Тильда отнеслись к этому, как к должному.  

- Какая ты молодец! – обратилась Лера к моей любви, когда они вышли от Доктора, - Ты его с того света вытащила. Лежал бы он у тех и…

Лера вздохнула, не договорив.    

- Точно так! – поддержала её, беря под козырёк, Тильда, скопировав хирурга, причём, столь похоже, что они рассмеялись. Первый раз за всё это время.

- Может, отметим? – заикнулась Тильда, но Ия помотала головой:

- Девушки, у меня сессия! Вот сдам, у Виталика встретимся, тогда и отпразднуем. Аривидерчи!

И была такова.

- Вот повезло парню, - сказала Лере Тильда, - Девчонка что надо.

Та не возразила.

Когда эту святую троицу, как я потом всерьёз называл их, впервые пустили ко мне, ещё обездвиженному, немому, и я увидел их, вошедших не без некоторой робости во взглядах: как я? узнаю ли? – из глаз у меня потекли слёзы. Не выдержали и женщины, заражая плачем друг друга, и тем усиливая его. К нам вскоре вбежала медсестра, решив, что такой рёв в голос возможен только в самом плохом случае.

Я не верю в сказки о Создателе, который продолжает за это пасти сотворённых им,   ожидая от нас благодарности, и воздавая всем сестрам по серьгам. Но если бы верил, то считал, что нас сотворил не бог, а богиня, как это и происходит у большинства живых существ. Муженёк же потом оттёр от дел нашу праматерь, присвоил себе лавры и воспользовался нами для своих целей.

Если бы я кому и мог поклоняться, так это Матери мира.

(далее:)