14

(до - )

Чтоб разобраться в проблемах гурамова айтишного бизнеса, я испросил его разрешения под видом консультанта побывать в этой фирме. Меня представили, как помощника в делах, которому можно излить все рабочие беды, глядишь, донесёт их до шефа и случится обратная связь. Такую версию предложил я, чтобы сразу не напряглись и не закрылись передо мной. Вести себя, как ЧСВ (некто с Чувством Собственной Важности по их выражению) я не собирался. Хотелось стать немножко своим и незаметным, благо, разницы в возрасте с ними почти не было.

До встречи с неведомой мне порослью нового бизнеса я почитал всё, что удалось достать по этой сфере, включая их сленг, но не сильно продвинулся в понимании того, чем они занимались.

Ясно было, что они создают программное обеспечение для фирм, с которыми удалось заключить контракты, а потом обслуживают его. Сначала договоры удавалось заключать, но потом рынок стал полниться более крупными игроками, сумевшими установить контакты с нужными людьми в банках, а вот туда гурамовы айтишники пролезть не смогли, довольствуясь более дешёвой клиентурой. Они могли быть неплохими создателями продукта, но слабыми продавцами. Это было вообще не их дело. Продажники – особая статья, это-то я знал по своему опыту.

Ввоз компов себя перестал оправдывать, на этом поле произошло  то же самое, появились импортные фирмы и большие контракты. С ними Гураму невозможно было конкурировать.  

Изобрести нечто, что стало бы котироваться на мировом рынке его труженики клавиатуры, пожалуй, были не в состоянии, иначе бы работали уже заграницей.

В итоге фирма работала почти в ноль, а при такой динамике вот-вот стала бы в минус.

Картина получалась нерадостная.  

Всё это я поведал Лике, сказав, что за такой доклад – без решения и выхода Гурам денег не заплатит. И будет прав.

- Послушай, - спросила моя умная жена, - но ты же провидишь? Чем можно опередить отрасль? Не обязательно с этими айтишниками. Подумай.

Мысль была вполне здравая, но если б я хоть что-то понимал в этом!

К этому моменту я успел поговорить с Гурамом по поводу проблемы отца.

Гурам поинтересовался: кто наехал? Я ничего не знал, кроме того, что как будто русские, не чечены и не казанцы. Тогда он предложил передать тем, чтоб «забили стрелку» для переговоров.

И усмехнулся: «Не к ним,   а за ними приедут. Но этого говорить не надо».

- Свёкр, говоришь… и как отец тебе? Пусть скажет, - разрешил он, - что находится под Гурамом Тариэловичем. Этого может хватить.

Этого хватило.

Ильич рассказал мне о реакции переговорщика от бандитов:

- Что ж, ты, отец, сразу не сказал? Жил бы спокойно. Благодари Гурама Тариэлыча!

- Твой бандит круче, - констатировал он мне в разговоре, - Спасибо, сына.

Тем временем я ломал голову, пытаясь узреть в недалёком будущем, что там прорывное случится из того, что смогу предложить шефу. Перед глазами плясали цифры и формулы грядущих открытий, виделась неведомая аппаратура, но понять о чём идёт речь, был не в состоянии. Совершенно отчаявшись, я мысленно обратился к Седому. Да, именно к нему, потому как полагал, невзирая на его многочисленные ходы-смерти, что он играет против моего падения. И, видимо, не ошибся.

Он на этот раз не стал проявляться, а только произнёс явственно:

- Криптовалюта.

- Что это? – спросил я.

Ему пришлось долго объяснять, а мне записывать и переспрашивать, прежде чем я полностью врубился. Это был классный подарок Гураму. Я подумал, что и нам с Ликой не помешает в это вложиться. Потом главное – вовремя продать и больше ни о чём беспокоиться не придётся.    

Поэтому я предупредил Гурама, что мой доклад будет состоять из двух частей: одной – печальной, а второй – оптимистической.

Он хмуро выслушал первую часть, ничего не сказав.

Я перешёл ко второй, достав свои записи.

Тут он задал много вопросов, пытаясь понять, о чём я толкую. Конечно, поверить в такое было непросто.

- Говоришь, в начале десятого года откроется первая биржа этого бит… как его? коина?

- Да, - подтвердил я, - Легко будет проверить.

- И за первый год его капитализации достигнет миллиона бакинских?

- Да. А к концу марта тринадцатого года – одного миллиарда.

- Интересно. Сбыт их будет. Удобно расплачиваться обезличенно. Не проследить проплаты. Но эти движения курса…

- Их надо учитывать, - сказала я, - благо, что другим неизвестны эти колебания и чем они закончатся. На пике продавать, на падении – покупать. Всё, как на бирже.

При слове «биржа» Гурам слегка скривился. Я подумал, что с Никитой что-то пошло не так.

Он понял, что я прочёл его мысли, и буркнул:

- Да, одни потери. Этот брокер повесился в камере. Не досмотрели. Он и на твоей совести.

Я опустил голову. Наверняка довели. А может, я недопонял, и он любил ту девицу? Лике это рассказывать не надо.

- На конец июля восемнадцатого года капитализация биткоина превысит 140 миллиардов долларов, а в начале ноября восемнадцатого стоить эта криптовалюта будет под 6 с половиной тысяч «зелёных» или пять тысч шестьсот евро. Что по тогдашнему обменному курсу составит в рублях существенно больше четырёхсот тысяч деревянных, - сказал я, чтобы сменить тему.

- Послушай… - проговорил он, - ты знаешь будущие курсы валют… На чём ещё до этого коина можно делать деньги!

Да, Гурам был настоящим дельцом. Мне это и в голову не пришло. До появления криптовалюты можно было на неё заработать!

Дальше я уже стал чисто его консультантом по этим курсам, сам принимая участие в игре. Ни для чего другого он больше меня не привлекал. Я приносил ему деньги и немалые, сам получая за услуги и зарабатывая потихоньку себе через другого брокера. Наши с Гурамом брокеры тоже обогатились, уверовав, что мы обладаем инсайдерской информацией, почему никогда не ошибаемся. Мы исполняли то роли «быков», то – «медведей», зарабатывая даже на самой маленькой волатильности, будучи и скальперами.

Зная результат наперёд, мы не нуждались в хеджировании, не распыляя средства.

Однако наши успехи заметили не только они…

Мы с Ликой сделали евроремонт во второй квартире родных, за которым, конечно, следила она, купили новую обстановку и переехали. Ильич с Софьей, посетив нас, ахнули, не узнав жильё.

Вступив в права наследства, я продал квартиру родителей, а деньги вложил в дело.

Но в нашем мире ничего нельзя делать безнаказанно. Добрые дела тоже.

Первым вычислили Тариэлыча. Его суммы не шли ни в какое сравнение с моими. К тому же, потеряв осторожность, он стал принимать в управление чужие деньги, играя на них и возвращая проценты. Его доля на валютной бирже стала слишком заметной. Его средства уже влияли на курс, корректируя оный. При желании Тариэлыч даже мог проводить значимые интервенции, тем более, что на него стали равняться многие участники рынка, чья доля была весома.   Я полагал, что он стал миллиардером в валюте.

И это несмотря на то, что крупных колебаний в том году не было, а доллар к рублю, в основном, падал. В следующем году он должен был продолжить падение, а начать подниматься лишь через год – к банковскому кризису.  

Гурам готовился к выходу на зарубежные рынки, интересовался фьючерсами, пытал меня о курсах акций, желая пополнить свой портфель ценных бумаг, в чём я не способен был разобраться, а спрашивать вновь Седого не находил оснований. Не предъявлять же в качестве причины ненасытность моего работодателя.

Теперь я мог прожить и без него, но сознавал, что не уйти. К тому же игра засасывала. «Ты стал рабом Жёлтого Дьявола», - говорила мне Лика, и я соглашался.

Мне снились цифры объёмов завтрашних торгов, кросс-курсы, фьючерсы, коррекции, открытие и закрытие позиций, выход в кэш…

Но настал день, когда я почувствовал жуткую тревогу. Прямо звериное ощущение опасности внутри, в котором не разобраться. Откуда она грозила?

Я тут же позвонил Гураму, договорившись о встрече.

Выслушав, он некоторое время молчал.

- Объяснить не можешь? – спросил он, наконец.

Я помотал головой.

- Что думаешь делать?

- Изъять средства из игры и спрятать на время. На криптовалюту и дожить до неё хватит.

- Мне сразу столько не изъять. Обрушится рынок. А главное, основание? Только твой страх. Я подведу таких людей, что их придётся опасаться больше, чем неизвестно кого.

- Меня предчувствие ещё не подводило, Гурам.

- Хорошо, Вит, я тебя услышал. Увеличу охрану, поузнаю. К тебе и Лике приставлю людей, пусть не пугается. Будьте осторожнее. Мы с тобой отлично работаем вместе, я тебя не забуду.

- Может, тебе уехать заграницу на время?

- Если заинтересовались конкретно – это не поможет.

- Ладно. Попробую попросить помощи свыше.

- Да уж, постарайся, дорогой. Понадобится – отвалю на церковь.

- Привет Георгию и Геле! Как Гурия? Радует дедушку?

Гурам хитро усмехнулся. Гурией они назвали дочку, по моему совету, в его честь, желая смягчить разочарование деда. По-моему, он это понял.

Я протянул ему расписанное в деталях, что произойдёт на бирже на следующей неделе и общую диаграмму на месяц вперёд. Обычный мой прогноз.

Он просмотрел, пожал мне руку, и мы расстались.

По всему Лика должна была родить девочку в конце сентября – начале октября, то есть, вот-вот. Нервировать её не следовало. Куда же нам спрятаться? Снять другое жильё?

Конечно, я – не столь важная персона, чтобы заинтересовались именно мной. Но как приближённый Гурама я мог представлять для злоумышленников несомненный интерес. Чтобы заставить меня говорить – лучше средства, чем украсть Лику – и не придумать. Правда, оставались ещё Ильич и Софья. Их-то никто не будет охранять. Но скорее всего, целью стану я или Лика.

Меня довезли до дома и проводили до дверей. Ехавшая за нами вторая машина осталась на улице. Вскоре мне последовал оттуда звонок:

- Это Мастер Вит?

- А кто это?

- Гурам Тариэлович оставил нас охранять вас и супругу. Если заметите что подозрительное или понадобится выйти – звоните на этот номер. Никому так не открывайте, пожалуйста. Звякните, мы подойдём к вам, проверим пришедших. Следующая смена тоже вас известит. Хорошего дня!

- Когда смена?

- Вечером.

- Спасибо.

Я дал отбой.

Следовало осторожно подготовить Лику. Правду говорить, конечно, не стоило.

- Ёжик, - сказал я, - у тебя срок близкий, и Гурам любезно предоставил машину с парнями. Охранять, возить тебя, куда скажешь. Не садись, пожалуйста, за руль в этом положении.

Лика улыбнулась и прижалась ко мне.

- Забота ты моя… Я уже не ёжик, а целая ежиха.

Она указала на выпуклый живот.

Я поцеловал туда, куда она указала. И удивлённо поднял голову – меня оттуда лягнули!

- Дерётся? – насмешливо спросила Лика.

- Да…

- Ия. Каратистка!

Эту ночь я не мог уснуть, прислушиваясь. То мне казалось, что замок открывают, то, что по кухне кто-то крадётся к нашей двери…

Я подумал: «Пусть случится то, что должно случиться. Если случится всё равно, то какой смысл бояться? »

И страх исчез.

Через несколько дней Лика родила Иечку.

Я забирал их из роддома на двух машинах – отца и охраны. Вид у Лики был измученный донельзя. Видно было, как нелегко дались роды. Ийка спала, ничего пока не ведая.

Когда остались дома одни, я встал на колени перед матерью моего ребёнка, поцеловал ей руку и признался:

- Ёжик… я люблю тебя.

Она заплакала и долго не могла успокоиться. Я объяснил это переутомлением и нервами, но гораздо позже Лика объяснила мне, что то был первый раз, когда я сказал, что люблю её. До этого было всё: сумасшедшая интимная близость, подарки, ответственность перед ней, желание сделать её счастливой, ласковые слова, регистрация брака, наконец, но не было главных слов, и она чувствовала их нехватку.

Всё-таки по-настоящему врать я, видимо, так и не научился.

(окончание: )