Богохульство в полярной ночи. Серия: Спокойной ночи мужики порно

— «В Заповедь «Не украли! » внесено 47 поправок», — говоришь?

— Кукла Лена, я больше не буду.

— Не будет он. А «Голо сование»?

— Это у меня на тебя взгляд упал, кукла Лена. Как тут сдержаться?

— Да сил уже моих жизненных нет с тобой бороться, христопродавец! Сгинешь ведь в ночи, а со мной что тогда будет, ты подумал? Ну куда я без тебя пойду в поисках потерянной невинности?

Ведь придут за тобой, мировой закулисой, ой придут! Не из-за фокусов, которые вы с гендиром крутите, так из-за этих 47-ми поправок. Два лауреата Нобелевской премии в номинации: «Алхимия, или деньги не пахнут, когда их не нюхают». Ты этого добиваешься, морда твоя кривоносая?

— Ну не сдержался, прости, кукла Лена. Как любой Моисей Абрамыч, бываю чёток и дерзновенен. И щеголеват! Вырвалось непроизвольно.

— Угу, просто блистал! Ничего, из тебя непроизвольно не такое вырвется, я тебе устою. Нет, брякнуть такое во всеуслышание на производственном совещании! Чудовище ты иудейское.

— Чудовище иудейское — это чудо-юдо, кукла Лена. Слово «юдо» происходит от слов «аид» (;;;) — самоназвания евреев на идиш. Это, особо обращаю твое внимание, любимый персонаж исконных русских сказок...

— Зубы он мне опять заговаривает, аид. И знаешь, что самое обидное?

— Что, кукла Лена? Даже твоя мама, а ты знаешь, как я к ней отношусь...

— В постели я тебе отказать не могу, аиду безродному. Ты мне деньги на карточку переводишь за это. А у меня сын Антошка...

— Ну перестань, все обойдется. Не 37-ой год же!

— Смотри ты, способности огрызаться он еще не утратил. Они тогда тоже думали, что не 37-ой. Э-эх, откусила бы я тебе хuй нахuй, чтобы знал... И ставим крестик, скорбно качая головой. И пускай тогда про меня весь Новый Уренгой говорит: «Прикольная она. Непосредственная! Может же сделать очаровательное изящество из дешевого ничего».

— Ну не плачь, кукла Лена, пожалуйста, давай лучше тебе что-нибудь купим...

— Себе надгробный камень купи, нехристь, пригодится! Мутный крендель, старый уже, еле тявкает — а всё туда же...

Не питаешь к нашему шапито ничего, кроме глубокого отвращения? Ну не живи здесь! Вы же себе свой цирк с конями устроили, вас здесь уже давно никто не держит. Вот и наматывай сальто на мортале там.

Но не-ет. Всё их в чужой монастырь свой обрезанный потешить тянет...

— Ну прошу тебя, кукла Лена! Ну сорвалось. Что я теперь могу сделать?

— Да не плачу я уже — чего уж теперь. Обойдется, надеюсь, вы же живучие. Вроде и умный, а иной раз такое отчебушит, не каждая психбольница может похвастаться. А я куриные желудки с солёными огурцами тушёные в соевом соусе с булгуром тебе приготовила...

— Мой дедушка любил говорить: «Женское платье должно быть как забор из колючей проволоки — служить своей цели, не мешая обзору». А он в этом вопросе тонко разбирался. Не зря моя бабушка... Завтра заедем — и купим. Тебе же оно понравилось тогда, но ты промолчала.

— Оно дорогое, перестань. У тебя же ни одного договора уже сколько времени не было. Что я, не понимаю?

— Ты у меня есть, кукла Лена. А, значит, и договоры будут. Лишь бы то платье еще в магазине было...

— Угу. Сейчас зарыдаю от счастья, купит он. А тебе оно тоже понравилось? Я его на переговоры надену... открыто и недвусмысленно продемонстрирую — да они все попадают!

А ты знаешь, что про меня на том собрании наша главбух сказала? «Она баба рабочая вообще. Как корабельная сосна». Сидела с такой кислой миной на морде — и вдруг ляпнула. Ну полный череповец, блин! Дитя не поженившихся родителей.

— Она тебе просто завидует, кукла Лена.

— А вот еще из жизни сумасшедших...

— Тебе вообще все сотрудницы в нашем офисе завидуют, кукла Лена. Никогда не плачь больше...

— Да ты сам угомонись. Моя мама говорит: «Учти доченька, евреи, когда не шутят, отличаются хмурым и злобным нравом. Упёртые, закалённые и ядрёные. Твердо знающие, что терять им нечего».

И оно так есть — это я давно поняла. Да и мама моя никогда не ошибается. Так что уж лучше «Голо сование»... Уставился он на меня. Пошли уже, пошли. Изображу уж тебе в спальне загнивающий Запад (см. картинку над текстом),

как завещал великий Ленин. Только инсулин уколи сначала...