Воруете ли Вы из бюджета?

— ... Начинается! Уберите от экранов детей до 35 лет, закройте дверь на ключ, задерните шторы, накиньте плед на клетку с попугаем, задержите дыхание. В этом есть какая-то спецоперация Моссада, полагаю...

Что, алкоголь уже не решает твои проблемы, но и кефир их тоже пока не решает. И только простая женщина из деревни под Рузой...

Проснулась я от того, что меня кто-то властно хватает за задницу. Ну, поворачиваюсь — а на меня плотоядно уставились два молящих оловянных глаза. А между ними твой перебитый когда-то нос...  

Признаться, это уде с трудом осознается как реальная действительность. Учти, христопродавец — когда я не высыпаюсь, я сурова! И ничего тебя не берет ведь. Слушай, нехристь, а вот вы оба, ты и наш гендир, и из бюджета тоже воруете?

— Да, кукла Лена, из него и воруем. Я что, собственно, тебя в этом смущает?

— А если кто узнает? Вы бы уж как-то незаметно, что ли. Не по многу...

— Вот ты, кукла Лена, уже узнала. И еще узнаешь. И что?

— Я-то тут причем? Нашел правоохранителя, блин. Я — твоя содержанка.

— И сподвижник в свершениях.

— Но не кормилица, как ты это себе вообразил, судя по тому, что делаешь с моей сиськой. Ты просто прикупаешь у меня немного изысканного секса как у зарекомендовавшего себя специалиста....

— Дело не с в твоем высоком профессионализме, кукла Лена, не преувеличивай. Дело тут в твоей внешности.

— Разливается он здесь соловьем, конечно. Да, внешность! Но дело тут в том, что я, при всей моей красоте, поставлена в жесткие рамки коммерческого с тобой секса неумолимыми финансовыми обстоятельствами и суровыми реалиями деревни под Рузой. Ты что думал, у нас там таранка с неба сыпется?

А если тебя посадят — то что со мной будет? Ты об этом подумал? Ты же меня вон как избаловал, а теперь хочешь, чтоб я осталась без тебя, безутешной, с одной серебряной ложечкой, свистнутой тобой где-то на память?

У тебя, христопродавец, только одно на уме. Ждешь, когда я прикорну, чтобы снова повторить свои игрища? А, тем временем, у меня от переживаний уже едет крыша и под утро мерещатся повсюду перевозбужденные сексуальные маньяки.

Да не целуй ты меня, о Господи! Я с тобой серьезно разговариваю. Убрал с меня руку, кому сказала.

— Я тебя не щипал за попу, кукла Лена.

— Ой, да  не ври! Только я потихоньку закрыла глазки с планами быть начеку. И сразу твою руку ощущаю одним местом. Снова притих ненадолго? Чего молчишь?

— А я говорю, не щипал, кукла Лена. Тебе повидалось. Это было эротической сновидение...

— Сейчас как дам тебе сновидение... А вот у меня вопрос возник. Шкурный. Вот если тебя посадят — то со мной то что будет? Будь ты скромнее, я же тебе никогда ни в чем не отказываю. Что в спальне, что на кухне обласканный ты у меня до нельзя. Лыбится он, что вспомнил? Ну будешь покупать мне только самое необходимое, запросы то у меня скромные...

Опять молча воспринимает он всю информацию, которую я до него пытаюсь донести, сопит и раскладывает меня упорно, раскладывает... Собираясь это сделать со мной с вопиющим бесстыдством. А мои бесхитростные, берущие за душу слова...

Я говорю — а вокруг всюду его ручища! Ну просто эталонное воплощение маразма какое-то, честное слово.

— Думаю, у меня это получится, кукла Лена. И именно с вопиющим бесстыдством.

— Ну начинается! «Целую ваши ручки и прочие все штучки». И это вовсе не мирные игрушки, а то я не понимаю... Угу. Успокойтесь и попей боярышника. Оставь мои штучки в покое, кому сказала!

Ну всё, галоперидол только в уколах, таблетки здесь уже не помогают ни в каких дозах. Опять, небось, думая интенсивно, но недолго — ну что ты делаешь? Тебе здесь что — публичный дом для домашних животных? Ну перестань!

— Никакая сила в мире не может свернуть меня (см. картинку над текстом) с пути, кукла Лена...

— Угу. Появление из ниоткуда героя, который сотрет старые иллюзии и вселит новую надежду. Ладно уж. Придется дать тебе эту надежду, чувствую я всеми фибрами своей души. Куда ж я денусь, куда там. Навалился он на меня всем организмом бесхитростно так... Верной дорогой идете, подруги, конечно. Грубый такой, обормот...