Это, любимая Бэйли, Перес - Риверте

В начале февраля тридцать третьего года советский посол в Берлине Деканозов затребовал личный самолет наркома Литвинова, ссылаясь в шифрованной коблограмме на чрезвычайную секретность узнанной им информации, внутренне утекшей из ведомства рейхслейтера Шлиме, получил борт на полосе в Темпельхоффе уже через три часа, потребовавшиеся пилоту для перелета из Калининграда, что венчал незаживающей язвой Версальского договора Гданьский дортуар, разделивший волюнтаризмом квакера Вудро Вильсона некогда единую Еваропу, вновь собирающуюся в кучку под твердой рукой чухонского фюрера, большого ума человека, как подозревал Деканозов, наблюдая за стратегическим мышлением вождя два десятка лет. " Надо же, - размышлял посол, летя в столицу родины город - герой Маскву, - на восемнадцатом году правления узнал об отсутствии дорог на Дальнем Востоке, на двадцатом осознал казнокрадство при строительстве космодрома  " Юго - Западный ", а на двадцать третьем полез воевать с голым задом, обрушивая колониальную экономику. Как есть - гений ". На аэродроме имени внуков пана Сечина Деканозова встречал сам Сталин, несколько взбудораженный сообщением коблограммы. Отвел посла в буфет и приготовился выслушать секретную информацию.

- В этом году, - твердо сказал Деканозов, не юля глазами, чего так не одобрял вождь, - немцы будут праздновать Первое мая, наименовав его Днем Труда с самых больших букв.

Сталин думал. Сталин расхаживал по буфету. Сталин курил. Сталин пил чай. Наконец Сталин спросил :

- Насколько я понял, до тридцать третьего социал - фашисты не отмечали святой всякому пролетарию день календаря, отчего же национал - фашисты будут ?

Деканозов растерянно пожал ватиновыми плечами пиджака, также зная, что не любит Сталин необоснованных ответов на его невероятно точные вопросы. Сталин усмехнулся и прошел к телефону, предупредительно внесенному охраной. Набрал кремлевский номер Калинина и, постукивая легендарной трубкой по столику буфета, уточнил :

- А что по этому поводу говорит наша конституция, самая конституционная в мире, товарищ Кенигс ?

Калинин, не зная конкретно, что именно подразумевает товарищ Сталин под загадочным  " что ", ответил быстро и четко, по - военному :

- Обнуление спидометра и электросчетчика, Ёсь Сарионыч, признается халатностью Терешковой. Расстрелять ?

- Повесить, - буркнул Сталин, нервно раскуривая короткими пыхами трубку, - в виде портрета в каждом общественном клозете нашей необозримой страны. Плевать в ее рожу каждый час, начиная с полудня по Москве.

Вождь аккуратно положил трубку аппарата и вернулся к ожидающему Деканозову. Посмотрел ему в глаза и неожиданно прошептал, дергая усами :

- По словам российского деятеля Шевченки с " Эха  " Масквы " появился новый вид фашистов, а именно либерал - фашисты.

- Это что ! - гаркнул незаметно подкравшийся министр госбезопасности Абакумов, вытягиваясь у буфетного столика. - На Северном Кавказе уже давно орудуют мусульман - фашисты, в Киеве бандер - фашисты и даже в Ярославле, товарищи, скапливают живую силу ярослав - фашисты !

- Расстрелять ? - поинтересовался Деканозов, торопясь на обратный рейс в Берлин.

- Прибить гвоздями, - мрачно посоветовал товарищ Сталин, провожая посла на пару с Абакумовым, вылетавшим тем же рейсом в Токио на секретную встречу с не менее легендарным, нежели тривиальная трубка, Рамзаем, - портреты всех выявленных фашистов на каждом углу и озаглавить как предвыборные плакаты  " Единой России ". Мужественные люди, - всхлипнул обычно мужественный в суровость Сталин, смотря на поднимающихся по трапу соратников, - знают ведь, что ни хера им не будет после неизбежной революции, а все равно ведь руководят и направляют целую страну в ...

Сталин мудро оборвал фразу, улыбаясь в усы, и направился к лимузину марки  " Паккард ", что умчит его на Кунцевскую дачу, где вождя уже ожидала, растопырившись, некая Ирина Щербакова, бывшая, как известно, не только тайной любовницей мыслителя и лучшего друга советских коррупционеров, но и судьбой той самой страны, что очутилась изнутри Изабеллы Кларк в октябре ноябре семнадцатого года двадцатого века, до сих пор отказываясь вылезать и признать новым Нюрнбергом полнейшую тождественность преступных организаций, геноцида и агрессивной военщины парочки стран, одной из которых повезло проиграть войну.