ООН в Крыму, гл. 75. Когда я конём стану. Когда был первый секс

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 75.   ДА  Я  КОНЁМ  СТАНУ,   КОГДА...   ВЕСЬ  ВЫРАСТУ!

*   *   *

Едва управившись с удалением пятна и потёков на обоях, Рома услышал, как скрипнула и хлопнула калитка во дворе: бабушка Наташа пришла! Не совсем вовремя она это сделала! А ещё вернее: совсем не вовремя вернулась!

Парень мигом, кое-как вытер пятна на подушке, хорошо хоть, что они были небольшими, но сырые места предательски выделялись. Впрочем, это не страшно: он быстро перевернул подушку на другую сторону и накинул на диван одеяло, а сверху – покрывало. Они легли небрежно, но было уже не до марафета.

Ого! Наклонившись за одеждой, попутно заметил, что Ромка-младший со страху стал совершенно неприметным. И как только в живот не спрятался подальше!

Рома вмиг нырнул в трусики и шорты, уже на бегу в кухню попытался получше обтереть тело от следов цунами. Кое-как обдал футболку водой из рукомойника и стал быстро вытирать лицо и тело. Глянул в зеркальце и тут же убрал, застрявшие в волосах белёсые капельки, там их было совсем немного.

Слава богу, что бабушка слегка задержалась во дворе, пока насыпала курам корм, громко и напевно подзывая их известным кличем «цып-цып, цыпоньки мои! ». За это время Рома успел получше намочить футболку и более тщательно отереть лицо, шею, грудь и живот. Он спокойно и прилежно причесывался перед зеркалом над рукомойником, когда в кухню вошла Наталья Николаевна.

- Ты что это, до сих пор провалялся в постели, балбес? – так любя и ласково называла она своего ненаглядного единственного внука. И тут же смягчила тон, увидев, что он уже позавтракал. – Умывается он чуть свет, когда солнце уже в обед!.. Да и ладно, набирайся сил перед учёбой, студент!

Залюбовавшись внуком, тут же сменила тему:

- Рома, вечером будем поливать клумбы и грядки. Это я тебе наперед говорю, чтобы ты знал, если вдруг со своими друганами-корешами забредёшь куда-нибудь совсем далеко, да всё не туда, куда надо. Знаю я вас, охламонов!

У бабушки был свой жёсткий юмор, и Рома давно привык к нему. Всё равно он прекрасно знает, что бабашка Наташка обожает своего внука, а строжит только для видимости и порядка. И делает это согласно своим давнишним правилам воспитания, которые сама же когда-то разработала для своего первенца, оказавшегося и последышем, а затем усовершенствовала их по ходу Роминого взросления и теперь продолжает претворять свою методу в жизнь. Но самого начала семейной её педагогики было понятно, что она изобрела веками проверенный метод кнута и пряника. Только при всей видимой грозности карающего кнута, в бабушкином воспитании пряники преобладали почти абсолютно. И Рома очень любил свою бабушку, или бабАшку, как он неумело называл её в бытность своего молочного возраста.

Бабушка Наталья ответно, а, может, изначально и первично, тоже очень сильно любила Рому и потому неусыпно опекала его. Но не тряслась над внуком и никогда не нежила его – ни когда он был мальцом, ни когда перерос её уже на полторы головы.

Вот и сейчас она вмиг заметила непорядок в Роминых глазах:

- А что это глазоньки у тебя закисли? Никак, продуло где-нибудь... Вы бы поменьше гоняли на стадионе, а то разгорячитесь и сразу садитесь в тенёк на прохладу да на сквознячок. А он коварный враг, вмиг надувает болячки – если не в спину или шею отдаст, то глаза протянет. Не хватало ещё мне, чтобы ты ячмень подхватил! То-то мама будет рада!

Она потянулась было к глазам внука, но тот резко отстранился:

- Да ну, бабушка! У меня только что вст... э, я только что встал... то есть, с постели поднялся, ну, и не успел толком умыться, – слегка растерялся и скороговоркой оконфузился парень, хотя бабушка на его прокол не обратила ровным счётом никакого внимания.

Но следом она заметила мокрую футболку:

- А с чего это вдруг ты майкой обтираешься? – она не признавала импортного слова, считала его хулиганским и ненашенским.

- Да мне в ней жарко стало спать, я даже вспотел, от того и проснулся. Ну, и чтобы... меня не протянуло на сквознячке, я решил в доме освежится, – слегка съязвил он, изо всех сил выкручиваясь из неловкой ситуации.

- А почему не полотенцем?

- Да я футболку запачкал... вчера ещё. Но не сильно, не сильно!.. Хотя её все равно её стирать надо, – уворачиваясь от бабушки и не отдавая ей футболку, с силой и недовольно сказал Рома.

- Тю на тебя!.. Так давай я постираю, – недоумённо, но и невозмутимо предложила она, хотя резкий тон Роминого ответа и его невежливость слегка задели её.

- Бабушка, давай лучше я свою морду из бочки домою, заодно прополощу футболку и на веревку повешу. А ты потом перестираешь её вместе со всем бельём, если захочешь. У меня же есть куча других футболок, и что это за спешка такая у тебя со стиркой?..

- Спешка... футболки... морда... – недовольно пробормотала Наталья Николавевна, отворачиваясь, чтобы выйти из кухни, но тут же вскинулась и обернулась: – Это почему это у тебя морда вдруг взялась? Ты что конь? Или другой кто? – неловко спросила и тут же поправилась она.

- Неет, бабушка! Конём я стану, когда весь вырасту! – как-то вмиг, но не очень удачно пошутил Рома.

- Что?! – от неожиданности и бабушки даже челюсть отвисла.

- Да пахать я буду, как лошадь! И как конь подохну от работы! – вначале сам из-за себя опешил и тут же счастливым озарением нашёлся и выкрутился Ромка, широко улыбнувшись, вмиг обняв и чмокнув бабушку, после чего так же быстро развернулся и молниеносной тенью исчез из кухни.

- Вот задам я тебе коней! Будешь ты у меня подыхать тут! Ты у меня эти словечки вовеки позабудешь! Можно подумать, что я тебя работой уморила!.. – рассерженно громыхала бабушка уже вслед Роме, выскочившему из кухни от греха подальше: осерчавшая бабАшка может очень крепко приложить руку, а потом сама же будет до слёз раскаиваться.

Только вы не подумайте, что Рома сейчас от наказания стреканул: просто ему бабушкиных слёз стало жалко. Да и не ударила бы она его, оболтуса: давно перерос он возраст для телесного наказания. Но злить бабушку ему не хотелось – это точно.

Рома счастливо и освобождённо расхохотался во дворе, крутанулся на месте и вдруг заорал что есть мочи:

- Как же я люблю тебя, бабАшка Наташка!

- Потише, шальной! Ты мне всех кур и соседей заодно распугаешь! – донеслось из кухни строгое бабушкино предостережение, впрочем, произнесённое уже заметно подобревшим голосом.

А Рома и впрямь готов был в этом миг обнять весь мир земной: недавно он испытал такое упоительное, просто мозг выносящее наслаждение, что будто пережил маленькую смерть и заново родился.

Спустя некоторое время он прочитает об этом классическом французском определении оргазма и изумится образной его точности из-за совпадения своих ощущений и переживаний, испытанных при достижении первого в жизни столь мощного и столь полноценного оргазма. Не раз позднее вспоминались ему эти минуты высочайшего, просто райского блаженства, равно как и последовавшего за ним адского стресса из-за возможности быть застигнутым с поличным и постыдно разоблаченным.

Нет-нет, такие моменты не забываемы!

В памяти они не стираются до самой смерти.

Впрочем, давайте лучше не будем рассуждать о смерти: несмотря на всю непривлекательность и нежелательность последних мгновений жизни человека, смерть всё же возвышает и возвеличивает каждого усопшего, а некоторым даже славу приносит. Последнее имеет особое отношение к смерти талантливых людей, которым для того, чтобы прославиться, нужно умереть. Не знаю как в других странах, а в России это народное высказывание великой Фаины Раневской стопроцентово было и будет верным во все времена.

Вот и Рома тем необычным утром совершенно не думал о смерти.

Он беззаботно пробежал по двору к баньке, где с вечера стояла полупустая или наполовину заполненная – это кому и как лучше об этом услышать или узнать – бочка для сбора дождевой воды. Когда дождя долго не было, бочку с утра «подпитывали» водопроводной водой, чтобы за день та прогрелась ко времени вечернего полива.

Но нет, сегодня бочка оказалась заполненной до краев. А поскольку дождя в последнее время не было, значит, это бабушка утром заполнила её водой и ушла в посёлок. Так вот почему она подзадержалась, и, кстати, так кстати задержалась!

Рома зачерпнул полный таз воды.

Она показалась прохладной, но всё же была заметно теплее водопроводной.

Услышав возню и плеск у бочки, бабушка через окно закричала внуку:

- Ромка, смотри окончательно не застуди свои глаза, вода может быть холодной! Я только утром набрала её из колонки, – так упорно она называла обычный водопроводный кран, стоявший у неё во дворе.

- Я понял, ба! Я помою только голову, лицо и живот! – ответствовал ей восемнадцатилетний длиннорукий и длинноногий и ещё кое-где длинный «ребёнок».

- Ещё голову и уши застудишь!

- Да нет, я быстренько – только волосы намочу, чтобы не торчали.

Больше ограничений не поступало, и Рома не только хорошенько промыл глаза и пупок, но и голову, да и весь до пояса помылся. В остатке воды в тазу несколько раз прополоскал и отжал «майку», осмотрел её внимательно, чтобы никаких следов не осталось, и повесил сушиться.

Снял шорты, вылил на бёдра воду после стирки, снова набрал полный таз и с головы до ног окатил себя чистой и прохладной водицей.

Хорошо-то как сразу стало! Он чисто по-мужицки ухнул от удовольствия, тут же скорей заприседал и руками размахался, чтобы быстрее согреться.

Оглянувшись и убедившись в безопасности следующего манёвра, снял мокрые плавки и протёр ими укромные места, набрал чистой воды в таз и стал обмывать промежность.

И в это время как раз за этим самым интимным занятием его застукала бабушка!

Она несла банное полотенце и только коротко ойкнула, выйдя из-за куста сирени и увидев голенького внучка, который при своих ста восьмидесяти пяти сантиметрах был значительно выше неё ростом.

Хорошо, что Рома стоял задом к ней!

Парень так и присел от неожиданности, прикрывшись спереди руками.

- Да ну тебя, Рома! Хоть бы в баньку зашёл, что ли! Ты сегодня точно соседей перепугаешь, бесстыдник! – бабушка тут же выметнулась во двор, быстро повесив полотенце на бельевую верёвку.

- Это тебя «да ну»! Сама людей пугаешь..., ходишь тут! – приходя в себя, тут же отпарировал Рома.

Наталья Николаевна только засмеялась на дерзость внука и пригрозила задать ему леща. Но она прекрасно поняла, что Рома дерзит от сильного смущения.

А парень даже подумать не мог, что его застукают в самый интимный и ответственный момент. И бабушка прекрасно видела, где и с чем он возится! Ну, так и что из того? Ведь он это в целях гигиены делал, хотя и не в баньке. Но ведь там не топлено... Э, да теперь всё равно уже.

Рома встал, набрал в таз воды и, поливая на себя ковшиком, деловито и тщательно омыл всё тело: сегодня оно ему очень сильно понравилась, поскольку преподнесло великолепный букет сильнейших эмоций. А затем всё так же неспешно, небольшой струей вылил остатки воды себе на голову: пусть она поскорее остынет от всего пережитого до бабушки и следом из-за неё же...

(продолжение следует)