129 Легенда Екатерина. Глава. Шантропа

Легенда Екатерина. Глава 129. Шантропа.

«Прогулка по Сан-Тропе.

Святые-Тропы моей юности».

Тропа, которой бродили странники. Дорога для босых паломников в Испанию к маяку «Мертвая голова», место захоронения самой известной головы: дедушка самого Александра. Кто этот святоша, которого так любил и боготворил внучек? Да эта история задевает этот факт. Но речь идет здесь сегодня не о том, а про свадьбу. Свадьба не внука, а уже правнука или пра-правнука, в этом несложно запутаться. Как будто этот старец умер совсем недавно и толпы странников до сих пор прогуливаются по Риму по его тропам в направлении к храму «Испанскому маяку». Старец называл своих внучков «шантропой», которые бегут идут своей сан-тропой к нему. С разных сторон света их тропики сходились в одном этом месте в его пещеру, которая стала храмом, а маяк стал его памятником. Куда делось все золото Святого старца? Наверное, на подарки своим внукам. Именно потому даже на его памятник не нашлось ни одной монеты, и на постройку его храма также, что простая убогая пещера в горах среди дикого леса пещера стала храмом для поклонения. Внуки несли свои подношения Святому старцу, что сталось с этими подношениями, что сталось с этими тропами, что сталось с памятью о Святом старце? Никто даже не помнит как он одевался, как разговаривал, как писал буквы… Жаль. Очень небольшая кучка людей по-прежнему помнит Святого старца, и приходит по тропе босиком в его пещеру, и приносит цветы к маяку…

Из дневника Екатерины Пановой от 10 марта 2023 года.

Сегодня мне приснилось, что иду я по Мертвому городу. Как всегда он очень странный. На этот раз я оказалась далеко от дома. Если представить это место на карте, то это была Испания. Городок был небольшой. В нем стояли двухэтажные благоустроенные домики из кирпича улочки были узкие и тесные. Благоустроенные – это значит, с водой и канализацией, но трубы здесь были каменные. А очень узенькие улицы вымощены булыжниками. Кроме стен не было видно ничего, только ясное голубое небо вверху. Было тепло, потому что я шла босиком.   Хотя народа здесь не было. С одной стороны город окружали горы, с другой стороны море или озеро. Я решила подняться из тесного города в лес на гору, чтобы оглядеться и найти дорогу домой. Там было пустынно, не было ни людей, ни зверей. Деревья с огромными кронами напоминали вековые сосны, как будто не знали холодов зимы. Их стволы были необъятно широки, что я по сравнению с деревьями чувствовала себя букашкой. По песчаной извилистой дороге я еще не успела дойти до вершины горы, чтобы развернуться и внимательно оглядеть место, куда я попала. Как услышала чей-то голос. Здесь на небольшой поляне почти на вершине горы возвышался странный купол. Рядом с ним стоял странный человек среднего возраста, одетый в серые пыльные лохмотья. Он знаками руки попросил меня подойти к нему. Помахал приветливо рукой, чтобы я не прошла дальше вверх, а заглянула к нему на полянку. Мне решительно нечем было заняться, в голове роились вопросы, а спросить было некого.   И я не раздумывая сделала шаг вправо от дороги в направлении к нему. Острый купол оказался верхней частью башни колокольни, которая погрузилась в песок почти по самую крышу. Еще оставалось от башни совсем немного под крышей, и это здание теперь напоминало беседку. Белые колонны держали крышу. Похоже здесь никогда не было ни осени, ни зимы, всегда теплая весна и жаркое лето. Здесь наверху было даже уютнее и прохладнее, чем внизу среди домов. Здесь воздух был свежий и, похоже, морской. Ветер дул с моря, наверняка. Именно поэтому, видимо, в беседке без окон и дверей вел жизнь отшельника этот невзрачный человек. Спутанные волосы тоже были серые от вечной пыли. И было не разобрать, какого они цвета, то ли русые, то дли седые? Как ни странно, но во сне я понимала и его жесты, и его язык. Он стал провожать меня по своим окрестностям в башню и вокруг башни. Рассказывал о своей жизни, что прежде он был знаменит, и ему даже здесь вот именно возле этой башни поставили огромный памятник. Но на город пришло ненастье, и большая вода занесла все песком. Люди отсюда ушли далеко.   Те, кто остались, снова раскапывали свои дома, и забыли уже про тех, кто был знаменит когда-то. Его памятник остался под слоем песка как и сама башня. С досады он стал приходить на это место и грустил о прежних временах. Время пролетало, и он не заметил как стал сед и стар. Найти себе пару он не захотел ввиду своего капризного нрава: никто не хотел вспоминать о его знаменитости. И потому поселился здесь в этой башне коротать свою уходящую жизнь. Памятник ему удалось раскопать. А также он нашел и свой золотой венец из лавровых листьев. Он сетовал горестно, о том, что это был его нимб, что значит корона. Но теперь эти атрибуты не пользуются успехом среди людей. Их заботит состояние своих домов, своих садов. Они возделывают почву заново, чтобы добыть хоть толику еды себе на ужин. И потому он стал рад, если вдруг сюда в эти места заходил случайный путник. Он встречал его радостно, особенно, если это была девушка. Долго в гостях в его башне никто не задерживался и не хотел делить с ним радость и беду.   Но он был счастлив и тому, что кто-то на часок заглянул к нему на огонек.   Среди бела дня стояла полуденная жара, из одежды на мне были какие-то серые тряпки, может простынь. Он поставил меня на пенек, развел мои руки чуть стороны,   здесь он накинул на меня полупрозрачный платок и одел на голову этот венец. Отошел на два шага назад и посмотрел на меня как художник на мадонну. И говорил что-то себе под нос, как будто - нимб, нимфа, нимфетка.

Но во сне все происходит совсем иначе, чем с реальности. Вид золотых лавровых листьев вызвали у меня отвращение. Я же не мужик, чтобы носить венок из лавра, тем более, я не философ, и не оратор, и собираю толпу народа как атаман. Я не смогла его понять, чего он от меня добивался. Это было похоже очень на моего котенка, который любил запрыгивать очень высоко и потом не мог слезть оттуда и просил помощи у меня. Мне приходилось найти таз и поднять его над головой, чтобы котенок спрыгнул в таз благополучно. Но котенок не просто заставлял меня это делать, он еще издевался, поворачивал набок голову, то в одну сторону, то в другую, и пробовал опустить сначала одну переднюю лапку в таз, как бы нехотя. И снова оставался на месте наверху. В таз не шел никак. Я его и просила и умоляла, спуститься в таз, и подталкивала рукой. Но он продолжал спокойно наблюдать за мной как я в течении пяти минут стою и держу таз над своей головой. К тому же я иду через двери с тазом, а голубь нападает на меня запрыгивает мне на спину и держится когтями за платье на спине и машет крыльями. Как черти они меня одолевают с двух сторон. И не дают заниматься своими повседневными делами. То каша подгорит, то чай выкипит. Да, но я никогда не представляла себе, что кто-то еще и будет на меня глазеть при этом, и да еще и свой венок на меня одевать. Это вообще мне все мешает, я отмахиваюсь. Зла не хватает. И ничего не могу понять, что происходит. И я очень злюсь. Может со стороны это все выглядит прекрасно, но мне совсем не до шуток.

Он настаивал, что у меня должна быть толпа детей вокруг меня, которые будут слушать мои колыбельные песни. Вместе с листьями, и платок, и моя голова стали превращаться в золото. Я сбросила с себя этот неприятный венец. В моих руках был венок из полевых цветов. Когда я шла по лесу, то рвала красивые цветы, их было множество, и вплетала в свой венок. Теперь я чуть взлохматила его кудри, чтобы уложить их, и водрузила свой венок из цветов ему на голову. Он этому очень обрадовался, поймал мою руку и стал ее целовать. Но… когда мне сниться секс, то я обычно просыпаюсь. И теперь я проснулась.

Когда я проснулась, я поняла, что это был Цезарь, его свадьба с женой, венчание ее венком: было ее выбором. Как во сне я не смогла его узнать? Не понимаю. Вот только почему он жил в Испании, а не в Италии, не знаю. И тут меня осенила мысль. А может, картины о Наполеоне рисовали с артиста. И этот артист стал знаменит, и именно он и назывался Наполеон? Мысль, не останавливаясь, бежала вперед моего воображения все дальше. картины сами неслись у меня перед глазами. Я живо представляла себе, как с него снимают слепки для статуй Александра Великого. Делают монеты с его изображением. И он будучи уже в преклонном возрасте одел маскарадный костюм Цезаря. Затем он стал писателем Купером в Америке. И все это один и тот же актер. Будучи в Египте он возводит пирамиды, и статую с изображением Македонского, используя свои слепки. Кто знает, может, с него рисовали и портреты русского царя Александра-1. И вся история придумана и написана после потопа…

Наступала звездная ночь. Я посмотрела памятник раскопанный, обошла со всех сторон, и сказала:

-Все засыпано песком?

Он ответил:

-Зато теперь можно лежать на крыше храма. Посмотрите на небо, видите круглую Луну. Это мадама в синей шляпке, прикрывает лик синей вуалью. Круглолика. Бело лико выглядывает из под вуяли. Какой прекрасный вид на лес, смотрите, зубки-деревья не шатаются, крепко корнями за небо держатся. Вы знаете, в день поклонения, мадонна вставала на постамент и держала в руках шар - колобок. Это круглый хлеб, на который садилась птица, что приносила цветок. Как вам объяснить, понимаете раньше птицы воспринимали людей как ходячие живые дерева, а их волосы на голове за гнезда…

Я еще долго слышала его голос. Что он говорил, доподлинно объяснить не могу. У нас возник спор, так я назвала мадаму - леди, он стал спорить, не леди, а лада.

Он продолжал:

-И потому птицы приносили на волосы веточки для своих гнезд. В былые времена носили рога на голове для птиц: венок, ветки, крона, корона обозначали одно и то же. Вета, весть, веточка, весточка. Веда, ведить, ветить, приветить, по свисту прилетала пташка. В дни моей юности я носил шлем с птицей на голове. На шлеме крепил волосы – скальп побежденного врага. Обстричь волосы, лишить сил магических. На голове корона, корзина из волос, а в волосах есть процент золота. Как сосуд на голове, в который голубь принесет почту. Корзина, гнездо, венок стала короной. Все мы черви, змееныши  перед этими могучими деревьями. Змея, когда вырастает, у нее отрастают крылья, лапы. Она превращается в дракона. Люди-змеи-подводные акулы, акулмены из акулмении. Так и люди когда вырастают, то у них вырастают крылья. Всемогущий – медистил, медичи, медитация. Церемония вместо колец золотые браслеты-кандалы как для птицы в клетке. Обстригли крылья. Сломали свои крылья падшие люди-ангелы.

Он стал учить меня курить дым:

-Вот растение. Еще мой дед рассказывал мне, когда петрушка отцветает, и высыхает на корню, листья скручиваются и отсыпаются. Остается голый стебель без листьев. У петрушки он состоит из тонких слоев один за другим нанизанных на общий стебель. Корень был тонким и небольшим и потому высыхал и рассыпался. На земле оставался только небольшой кусок этого голого толстого слоеного стебля. На каждой горе стояла беседка поминания памяти, в которой горел вечный благословенный огонь. Этот стебель срезали до самого корня, раскуривали над костром  как сигару.   Дальше он тлел в специальной чаше. И вкус, и запах у петрушки был необыкновенный. Как приправа петрушка была на любителя со специфическим вкусом. А вот для благовония от дыма петрушки были необычайные. Петрушкой окуривали дом для вытеснения вредных запахов. Потом появился этот лавровый лист, от него курение было более позитивным: этот волшебный дым уничтожал микробы еще в воздухе. И даже затрудненное дыхание прочищалось от запаха дыма от лавра.

Люди заметили, что от обычного ветерка пламя в костре беседки разгорается сильнее. Курение было чаще пассивным, вдыхая целебный дым возле костра. Дымный ветерок обдувал тело. Но люди заметили особенность раскуривания стебля, что от него кружится голова. И некоторые предпочитали не ложить стебель в чашу с костром, а раскуривать с помощью ветра прямо во рту. Ветер искусственно создавали вдыхая и выдыхая прикасаясь губами к стеблю. Некоторые люди стремились раскуривать даже ядовитые травы, например корень мандрагоры.   С тех пор пошла традиция рисовать ветры в виде людей, которые то вдыхают, то выдыхают из себя воздух с дымом, и даже свистят, дымят со свистом. Петрушка получила распространение повсюду и была очень популярна.

Эти секреты о курении знали только жрецы, которые непосредственно зажигали чаши оракула. Дым и сновидения говорили людям, что их ожидает. Жрец чаши с огнем был своего рода цыганкой-гадалкой, которая хотела угодить царю в его новой женитьбе. Она вызнавала, на кого он положил глаз, и создавала разные ситуации, чтобы столкнуть их вместе. Предлагала разные способы завоевать сердце красавицы. Царь советовался по каждому пустяку, потому что боялся прогневить удачу. Цыганка усыпляла гнев царя дымом и сказками, и как под гипнозом он находил то, что искал. Потому что доброго царя любят больше, чем злого. Вот такая вышла петрушка, или как ты называешь это байка, сказка.

Странный сон.

Кстати, Святой старец, что жил в пещере, и похоронен под маяком – это родственник Цезаря, у Цезаря тоже был дедушка и это Александр. «Мертвая голова», череп и кости – это знак голова Адама, или голова Геркулеса, который говорил на древнем русском языке друидов. Именно друиды были Волшебниками, магами и чародеями. Именно за магию они были казнены и уничтожены, уничтожен их род, их язык, их традиции. Память о Геркулесе священна. Но запретна…

Рисунки девушек, 3 шт, созданы нейросетью Дриам по промту художницы Ария Мари Фабула.