Киски

Самая тупая кошка. В буквальном смысле, самое глупое животное на земле.

Я заглядываю в соседскую калитку и тихо зову её.

— Мяузерс... кис-кис...

Она смотрит на меня с дальнего конца их двора. На мгновение маленькие оранжевые ушки встают торчком. Затем она снова смотрит на пучок травы, который ест, и, взвесив все варианты, продолжает.

Это так чертовски неловко. Сейчас 7:30 утра вторника, и вот я подхожу к парадной двери этих богатеньких соседей в огромной футболке и спортивных штанах. Я никогда раньше не был здесь. Дом здесь чертовски огромный.

Я откидываю волосы со лба и звоню в дверь. И тут же эта супер-сексапильная цыпочка подходит к стеклянной двери с другой стороны и озадаченно выглядывает. На вид ей чуть за 30, и на ней одежда для занятий йогой. Я пытаюсь сделать дружелюбное, но огорчённое лицо, глядя на неё через дверь.

— Э-э... Алло?  — Она приоткрывает двенрь.

— Привет,  — говорю я,  — извините, что беспокою вас в такую рань, но моя кошка только что сбежала, и она на вашем заднем дворе. Могу я, эм, зайти и забрать её?

Она пару раз моргает, глядя на меня, и поправляет бретельку своего лифчика.

— Да,  — говорит она.  — Ничего страшного. Чёртовы домашние животные, верно?

— Боже мой, спасибо вам. Да, чёртовы домашние животные, именно так.

Я отступаю от двери, но тут по какой-то причине она выходит следом за мной. Я замираю.

— Вам... помочь?

— О,  — говорю я.  — Эмм, конечно, да.

И мы возвращаемся во двор, где Мяузерс начинает облизывать яблоню.

— Она в буквальном смысле такая тупая,  — объясняю я.

— О, парень,  — говорит женщина,  — тебе стоит познакомиться с котом, с которым я выросла. Он ел ватные шарики из мусорного ведра в ванной. Он думал, что это мыши.

Я смеюсь. Она произнесла шутку с невозмутимым видом, но при этом улыбалась мне одними глазами. Мы подходим поближе к киске, и я начинаю наклоняться, но, конечно, как только я оказываюсь в пределах досягаемости, она отскакивает в сторону, огибает дерево и устремляется к дому.

— Чёрт...

Я бросаюсь за ней ко входной двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как она поднимается на крыльцо и заскакивает внутрь.

— Чёрт,  — повторяю я.  — Боже мой. Чёрт!

— Она забежала внутрь?  — спрашивает женщина.

— Хм. Да. Мне чертовски жаль.

Она смеётся.

— Это действительно тупая,  — говорит она.

— Я пытался сказать...

— Заходи,  — говорит она, игриво хватает меня за запястье и ведёт к двери.  — Даже не беспокойся об этом. Мы найдем её.

У неё мягкая и тёплая рука, и мне становится немного грустно, когда она меня отпускает. А ещё я чувствую, что у меня начинается небольшая эрекция, что в спортивном костюме не является хорошей новостью.

Она ведёт меня в гостиную. Кажется, что каждый предмет мебели стоит больше, чем я зарабатываю за месяц. Стена представляет собой застеклённое окно от пола до потолка, выходящее во двор. Я вижу, как оранжевый хвост Мяузерс проскальзывает из-за двери на кухню. Я следую за ней, стараясь осторожно ступать по полированному деревянному 

полу. Мои дурацкие шлепанцы, наверное, оставляют повсюду следы грязи...

Женщина идет на цыпочках прямо за мной, явно надеясь не напугать киску.

— Кстати,  — тихо говорит она,  — меня зовут Джесс.

— Я Райан,  — говорю я.  — Ещё раз прошу прощения за всё это.

Она кладёт свою мягкую тёплую ладонь мне на плечо и гладит его вверх-вниз.

— Да ладно, даже не волнуйся,  — говорит она.  — Домашние животные — сумасшедшие.

Я захожу на кухню, готовый броситься, если понадобится. Но потом замираю.

Первое потрясение: Мяузерс стоит на кухонном столе и вылизывает молоко из того, что, должно быть, является миской для хлопьев Джесс. Второе потрясение: есть ещё одна миска, точно такая же, но без молока. Там есть две миски с хлопьями. Есть кто-нибудь ещё дома? Но, ого, это не моё дело.

Я беру Мяузерс и...

Чёрт возьми, она чертовски быстрая! Она выскальзывает у меня из рук и галопом соскакивает на пол, проносясь обратно в гостиную и поднимаясь по широкой модернистской лестнице на второй этаж.

— Джесс,  — говорю я, когда она стоит на кухне позади меня, моргая.  — Мне так жаль. я... думаю, она пила из тарелки с хлопьями.

Она снова смеётся, на этот раз ещё громче.

— Это чертовски дико,  — говорит она.  — У тебя дикая кошка.

— Пожалуйста, позволь мне загладить вину, когда я её поймаю.

— Даже не беспокойся о хлопьях,  — говорит она, всё ещё смеясь.  — Я отдам это Джеффу.

— Джефф??

— О, да, Джефф, мой муж,  — говорит она.  — Он в душе.

Мое зрение немного затуманивается. Я осознаю, что слышу шум воды в душе наверху с тех пор, как мы вошли в парадную дверь. Я также осознаю, что у меня сильный стояк, и пока мы на цыпочках поднимаемся по лестнице, я пытаюсь незаметно передвинуть член, чтобы она не заметила. Даже прижатый к моему животу, он пытается выползти из-за пояса. И последнее, чего я хочу,  — это чтобы этот Джефф вышел из душа и увидел, как я, напрягаясь, поднимаюсь по лестнице следом за его великолепной женой.

Когда мы поднимаемся по лестнице, она подталкивает меня в спальню и включает свет.

— Давай проверим, всё ли в порядке здесь,  — говорит она.

Затем закрывает дверь.

— Эм,  — говорю я.  — Что-то я её здесь не вижу.

— Давай я посмотрю под кроватью,  — говорит она.

Она наклоняется, приподнимая свою скульптурную попку в воздух позади себя. Я даже не знаю, почему я смотрю на это, но штаны для йоги плотно облегают киску — так плотно, что я вижу складку, где сходятся половые губы. И она явно это знает. И — боже мой, правда?  — По-моему, я вижу, как она немного промокла.

— Нет,  — говорит она.  — Но, может быть, раз уж я уже здесь, ты мог бы... ну, раз уж ты заговорил... расплатиться со мной?

— Да,  — отвечаю я, и моё сердцебиение учащается.  — Я имел в виду, что мог бы, например, испечь тебе печенье или что-нибудь в этом роде.

Она подходит к кровати и плюхается на неё.

Она смотрит на меня с внезапным вожделением в 

своих больших карих глазах.

— Звучит заманчиво,  — говорит она.  — Но минуту назад я увидела твой стояк, и, поскольку он у тебя есть, я подумала, что, может быть, ты мог бы... заплатить мне вперёд.

Я начинаю нервничать.

— Твой грёбаный муженёк буквально в двух шагах отсюда, в душе,  — шепчу я, боясь шуметь.

— О, он долго принимает душ,  — говорит она.  — И вообще, пора поторопиться. Это не значит, что я оказываю тебе самую большую услугу в мире; ты не обязан показывать мне солнце и звезды.

Головка моего члена полностью высовывается из-за пояса.

— Просто покажи мне это,  — говорит она, указывая на него и прикусывая нижнюю губу.

Я думаю обо всём, что может пойти не так: я могу потерять свою кошку в доме этого незнакомца, меня может поймать и убить её муж, я могу обрюхатить её и разрушить брак, и мне придётся платить алименты на ребёнка. Она замужем, если подхватит герпес, то муж убьёт её.

А потом она стягивает штаны с задницы и покачивает ими в воздухе, и моим телом овладевают силы из другого мира.

Я снимаю шорты и сбрасываю плавки — она мило ахает, когда видит мой член,  — и когда она вжимается в матрас, кусая себя за руку, чтобы не закричать в предвкушении, я прыгаю на неё сверху, нахожу головкой члена киску и погружаюсь внутрь. Она сильно ворчит.

Мне никогда в жизни не хотелось рычать или кричать от удовольствия, но внезапно приходится изо всех сил напрячься, чтобы оставаться спокойным.

Её киска мягкая, тугая, влажная и горячая. Сначала я не могу полностью вложиться в неё; она издаёт тихий стон, и я останавливаюсь, когда чувствую, как она напрягается. Но после нескольких медленных движений она расслабляется. Я буквально вижу, как мышцы её спины перестают быть напряжёнными.

— Дёрни меня за волосы,  — шепчет она.

Я протягиваю руку и хватаю её за прядь шелковистых чёрных волос. Я осторожно отстраняюсь, а затем, когда снова погружаю свой член, обнаруживаю, что киска растянулась, чтобы полностью вместить меня. Я отодвигаюсь сильнее и приподнимаю её изящную шею на пару сантиметров над матрасом.

— Теперь кончай,  — говорит она,  — и побыстрее, хорошо?

Я слышу шум воды в душе и начинаю долбить её быстрее, удар за ударом проникая в горячую киску. Затем я слышу, как шум душа прекращается. Я замираю.

— Чёрт,  — шепчу я.

— Не останавливайся,  — умоляет она, чуть не плача.

— Твой муж,  — шепчу я.

— Он придурок,  — говорит она.  — Он потратит на свои волосы ещё двадцать минут. Просто, чёрт возьми, пожалуйста, трахни меня,  — скулит она и насаживается киской на член до упора.

Может быть, это глупо, но я решаю довериться ей. Она мне действительно нравится.

Я отстраняюсь, собираюсь с силами и хватаю её за упругие ягодицы. Затем я начинаю колотить так, как никогда никого не колотил — сильно и быстро, целенаправленно.

Она зарывается лицом в кровать, чтобы заглушить тихие стоны и поскуливания, и я замечаю, как изгибается её спина, плюс растущий румянец на шее и заднице,  

плюс то, как киска сжимает меня, когда я выхожу,  — ну, в общем, всё это вместе взятое заставляет меня кончать ещё сильнее и дольше, погружаясь в неё всё глубже, вплоть до последнего огненного выброса спермы.

Затем мы слышим, как Джефф открывает дверь и говорит:  — Детка, кто-то звонил в дверь?

Я в панике вырываюсь. Я забыл, что звонил в чёртов дверной звонок.

Сперма стекает по её бёдрам. Несколько секунд она совершенно неподвижна, возможно, в буквальном смысле потеряла сознание.

Джефф снова зовет:  — Детка?

Я трясу её за плечо так сильно, как только могу. Она перекатывается на бок, струйка слюны тянется между её ртом и простынёй.

— Да,  — кричит она.  — Просто очень ранний парень с Амазона.

— О, чёрт,  — говорит Джефф.  — Молодец, усердно работает.

И я слышу, как дверь ванной снова закрывается.

— Мне пора...

— Конечно,  — тихо говорит она, оглядываясь на меня.

С некоторым усилием она садится и натягивает штаны для йоги, прикрывая свою киску.

— Он этого не заметит?

— Честно говоря, это вообще не твоя проблема,  — говорит она, вставая и подталкивая меня к двери.

Мяузерс сидит прямо на полу и смотрит на нас своими большими зелёными глазами.

— О,  — говорит Джесс.  — Хорошенькая кошечка.

— Ты что-то сказала, детка?  — кричит Джефф из ванной.

У меня чуть не случился сердечный приступ.

— Нет,  — говорит она,  — просто разговариваю сама с собой.

И она смеётся своим потрясающим смехом.

Я подхватываю Мяузерс на руки и несу её вниз по причудливой лестнице.

У двери Джесс протирает глаза и тянется к моей руке.

— Это было супер-пупер вкусно,  — говорит она.  — Событие года, если не всей жизни.

Моё сердце трепещет, как счастливая бабочка.

— Конечно,  — отвечаю я, стараясь казаться невозмутимым.  — Это было потрясающе.

Мой член тоже трепещет.

— Может, когда-нибудь ты снова потеряешь свою кошку?

— Может, когда твоего мужа не будет дома?

— Совершенно верно,  — говорит она.  — Очень умно. Ты умный парень. Как насчёт того, чтобы я написала тебе?

Она тянется за телефоном, но понимает, что на ней штаны для йоги, и в этот момент она начинает осматриваться, ну а я тянусь за телефоном.

Вдруг я я слышу, как Джефф открывает дверь ванной, и выскакиваю наружу с мяуканьем, как будто от этого зависит моя жизнь, что вполне возможно...

Мяузерс мяукает. А потом, когда я спускаюсь по лестнице, из большого переднего окна на дорожку падает клочок бумаги.

Я чуть не выпускаю Мяузерс обратно на волю, но подбираю обрывок.

На нём карандашом нацарапана записка: «Я бы дала тебе свой номер, но было бы лучше, если бы ты снова потерял её.  — Джесс :) P. S. От меня так сильно пахнет твоей спермой».