Долгий, мучительный и прекрасный путь, завершившийся преждевременно

Я скучаю по тебе, родной... Я неистово тоскую о тебе, единственный мой...

С тех самых пор, как вошёл в твою спальню, зная, что сегодня ты в меня войдёшь - впервые... Я шёл на подгибающихся ногах от ванной комнаты до спальни, в сладостном предвкушении столь желанного и столь пугающего события.

Мой первый. Мой единственный...

А часы и годы наших бесед? С кем теперь я смогу так пить и говорить? Неважно, что пить и о чём говорить...

Несколько встреч... Если бы мы знали, что век нашей истинной близости будет столь короток, могли бы мы что-либо изменить? Был бы я более смел? Был бы ты чаще и более настойчив?..

Твои пальцы ласкают и готовят меня, а я не способен ни кричать, ни стонать, ни мыслить, ни двигаться. Полностью обессиленный своим желанием принадлежать твоей нежной и страстной силе, я раскрыт перед тобой и не способен к сопротивлению. Потому что ждал этого момента. Потому что так желал твоего вторжения...

А теперь нам друг до друга больше не дотянуться.

Мои первые несмелые прикосновения к твоему ранимому стволу. Твои жадные просьбы ласк, и моя несмелость дать тебе, твоему мужеству мои поцелуи... Почему я не сделал этого сразу? Почему я не делал этого при каждой нашей встрече?! Ведь это ощущение - самое нежное ощущение в моей жизни. Ощущение прикосновения головки твоего лингама к моим губам, к моему языку. Сладостное ощущение твоего окрепшего мужества, которое по моей собственной воле толкается в глубину моего горла. Восхитительное предвкушение твоего деликатного вторжения в мою подготовленную беззащитность.

Где ты теперь? И сможет ли кто-нибудь хоть когда-нибудь хотя бы попытаться занять твоё место?

Те полтора дня, когда я жил на подгибающихся ногах после вечера в твоей власти, после вечера, наполненного твоими крепкими толчками, были одними из самых прекрасных, парой неподражаемых, незаменимых дней из тех, что я называю счастливыми. Дней, которых было так несправедливо, так нестерпимо, столь необратимо мало...

Родной! Прости меня, если это всё ещё хоть сколь-нибудь возможно. Прости меня, единственный мой... И вымоли у богов ещё хоть крупицу счастья для твоего беззащитного...

Теперь я сам перед собой расстилаю путь Ведущего... или как здесь принято говорить - Верхнего. Если не я, не моё руководство, кто поможет стать мужчине мужчиной?

Ты знаешь, что я всю жизнь пытался что-то выразить, оформить в вербальные формы нечто невыразимое из области переживаний, мыслей, чувств, ощущений... а оказалось, что Юрий Лоза давным-давно мне в этом помог: "Снятся черти и гробы! Пью..."

Мне кажется я всё ещё слышу твой голос, несущий мне житейскую мудрость через неисчислимые расстояния.

Спасибо.

Сегодня я снова пьян. Мужчина среди мужчин, почти ничего не знающих о моём сокровенном...