Как бы это могло быть на самом деле. Встреча одноклассников.(Тридцать лет спустя.) или Ебал одноклассницу

Невероятно! Тридцать лет пролетели, как один миг. Целых тридцать.

Наташа Борисова собрала нас, весь наш бывший 10″В». Как же много терпения и времени потребовалось ей, чтобы найти каждого из нас, разбросанных по свету. Она разослала приглашения и организовала место для встречи. Низкий ей поклон. Не зря она была комсоргом — это важная фигура. Теперь Наташа трудится в мэрии нашего городка на благо его жителей, и не забывает о себе — выглядит хорошо. Но суть не в этом; главное — мы, постаревшие и немного располневшие, встретились спустя три десятка лет.

Боже мой! На встречу пришли родители наших детей? Толстые тётки и дядьки с лысинами и пивными животами, галстуки которых почти касались земли. Некоторые даже не могли застегнуть пуговицы на пиджаках или рубашках. Вот что делает бесплатная еда и отсутствие физической активности с людьми.

Где же наши милые девочки? Вместо этого ко мне подошли две толстушки и требуют признать их за моих подруг — Светку и Зинку. В лицах есть что-то знакомое, но общий облик совсем не тот. И тут я вспомнил свою жену: какая она была до свадьбы и как изменилась сейчас. Эти тётки могли бы быть моими подружками.

Девушки крепко взяли меня под руки с обеих сторон, и мы пошли по залу, как в школьные годы, пока остальные собирались к месту встречи. Мы подходили к разным группам людей, узнавая в них наших одноклассников — озорных шалунов из прошлого. Наш класс всегда выделялся особым духом; хулиганы всех мероприятий признавали лишь одну авторитетную личность — нашу классную руководительницу Валентину Никаноровну. Она уже почти семьдесят лет; похудела по сравнению с пышущими здоровьем нашими девушками. Все подходят к ней, целуют и обнимают её, а она находит доброе слово для каждого из нас.

Не вижу смысла подробно описывать застолье — это просто обычная пьянка с весёлыми разговорами. Класс разделился на группы со своими интересами; со всех концов стола слышны выкрики тостов о вечной дружбе. Теперь мы точно не потеряемся после стольких лет разлуки. Были танцы: Светланка и Зинка чередовались танцевать со мной. После того как потеряли троих парней из-за жизни (а жизнь такая), у нас стало еще больше девушек.

К вечеру народ начал расходиться, обменивались телефонами и адресами с обещаниями вскоре встретиться снова; все верили в свои слова хотя бы несколько дней впереди своей привычной жизни.

На крыльце строительного техникума Светка достала сигареты и зажигалку для Зинки; потом передала пачку мне — да-да, мои девочки курят! Какой позор для комсомолок! Смеялись над теми смешными моментами из школьных дней при этом курении на свежем воздухе.

Школа наша была построена во времена Петра Первого или даже раньше: стены толщиной около метра защищали от зимних холодов во время пробежек к туалету вдали от основного здания школы.

Весной бежать было легко; зимой нужно было натянуть верхнюю одежду перед тем как бежать отлить за угол спортзала. Девчонки находили себе укромное местечко подальше от глаз старшеклассников.

Светка с Зинкой вернулись исправляя свои наряды; забрали у меня свои сумочки из временного хранения и спросили: "Куда дальше?" У них был план продолжить вечер без меня — местные жительницы явно знали лучшие места.

Я сделал вид будто не понял вопроса:

— Девчатки, мне пора к гостинице…

Они возмутились так сильно, что чуть не сломали мне руки от их попыток затянуть обратно в веселье.

— Это что ещё за выебоны? — вскрикнула Зинка.

— Да ладно вам! У меня холодильник полный еды!

И вот так мы потопали прочь в тепле вечернего города...

Эта история уходит корнями в детство, когда одному из местных властителей пришла в голову странная идея запустить троллейбус по улицам. Весь город можно обойти за двадцать минут, особенно если ускорить шаг. А тут ещё и общественный транспорт. За пять копеек можно доехать от Микрашки до Базара — фактически с одного края города на другой. Всего их было два, и больше не требовалось.

Я вяло попытался протестовать:

— Девчонки, может, не стоит? Мужья, дети…

Светка смеётся, откинув голову назад. Зинка поддерживает её, но более сдержанно, лишь немного присев:

— Да ты что! Какие мужья и дети? Мужья пусть занимаются своими делами, а дети уже разлетелись по свету. Хватит уже возмущаться, давай идём пока нас не утащили! Света, может дать ему лёгкий шлепок для улучшения мозгов?

— Не надо. — Светка немного успокоилась. — Он всё равно будет делать свои дела где попало. Сам пойдёт. Ну что ты делаешь, как будто чужой? Пошли уже.

Вспоминаю детство: мы, ребята, могли без проблем забежать в любой дом при звуках родительского голоса:

— Коля! (Саша, Маня, Лена и прочие) Кушать!

Мы точно знали: никто не оставит нас стоять в углу как сироток в ожидании своей очереди покушать. Нас отправляли помыть руки и усаживали за стол наравне со своим ребёнком. Не существовало различий между "своими" и "чужими". Но была и другая сторона медали: если кто-то натворил пакость — шлёпки раздавались всем поровну. За более серьёзные проступки следовал доклад родителям; тогда важно было успеть добраться домой до возвращения отца с работы — снять штаны и подставить задницу матери: её рука мягче и она снисходительнее. Главное — реветь погромче и обещать невозможное сразу после наказания.

В нашем городке почти ничего не изменилось с тех времён — как в песне Анжелики Варум о месте, куда хочется вернуться.

Светка с лёгким налётом насмешки пропустила меня в квартиру Зинки. Это была обычная квартира в новостройке панельного типа конца семидесятых годов — таких много по нашим городам. Зинка быстро направилась в ванную комнату и включила воду для мытья рук; вскоре к ней присоединилась Светка. Обе вышли из ванной комнаты, толкнули меня внутрь и направились на кухню.

— Макар (это от фамилии Макаров), полотенце чистое — не стесняйся! Быстро мой руки и садись за стол пить будем! Макар, слышишь меня?

— Слышу хорошо!

— Не тяните время; а то порвётся!

И обе расхохотались. Вот же они - памятливые подруги!