Секреты идеальной семьи. Воспоминания. Театр aka Семьи натуристов

Эта история приключилась с Ольгой через три года после той знаменательной истории с "Игрой в автобусе". Ольга Антон, а так же подруга Ольги Татьяна со своим ухажером, решили устроить себе культурное время препровождение. Они взяли 4 билета в театр на один очень популярный разрекламированный спектакль, именитый театр как раз приезжал в их город с этим самым спектаклем.

Начиналось всё очень даже хорошо, но все внезапно изменилось. Антона отправили в командировку, и в театр он естественно пойти не мог, а кавалер Татьяны слег с апендицитом. И подруги решили два билета сдать, а свои оставить и все же сходить, тем более кавалеры поддержали.

•  •  •

И вот день спектакля. нарядные красивые и в приподнятом настроении, дамы отправились в театр. Невероятно красивое величественное здание, во истину храм искусства, театр произвел на них неизгладимое впечатление. Внутри на них сразу же обрушилась неописуемая красота потрясающего воображение убранства. Бархатные багровые шторы обшитые золотыми нитями, и кончающиеся разливающиеся золотой бахромой. Красивые статуи повторяющие греческий стиль. Удивительные картины, творения действительно талантливых художников, и конечно же главный зал. Поражающее своим величием размеры помещения, удивительная музыкальная акустика, и конечно же декорации и красивейший обшитый великолепной красоты узорами и образами занавесь. У дам от увиденного замирало дыхание. Глаза женщины разбегались, а улыбки не спадали с очарованных прекрасных женских лиц.

•  •  •

Прозвенел третий звонок, постепенно в зале стал гаснуть свет. Поднялся занавес, и актерская труппа на освещенной сцене начала свой спектакль. Так вышло что подруги сдавая билеты немного сглупили, и оказалось что сидеть им предстояло в разных местах. Татьяна сидела в центре зала, тогда как Ольга заняла место в партере, небольшом балконе на два места, на втором этаже. Спектакль уже шел и зрители неотрывно следили за разворачивающейся прямо на их глазах историей, и за талантливейшей игрой актеров.

Спустя некоторое время, дверь на партер к Ольге тихо отворилась, и практически не слышно вошел Мужчина в солидном возрасте. Несмотря на возраст он был очень красив, серебро густых волос придавало владельцу особый шарм, и все в его образе говорило о его высоких манерах и аристократической натуре.

— Прошу прощение за беспокойство. Могу ли я присесть здесь?

Незнакомец говорил тихо едва слышно, что бы не нарушать особой магии театрального представления. Он был галантен и обходителен. Обращаясь к Ольге он попросил прощения и сделал красивый поклон приветствуя прекрасную даму.

— Да, наверное, место свободно, никто не пришел.

Ольга ответила робко, не в силах отвести от неожиданного гостя своих глаз.

— Прошу вас не смущайтесь. Я Работник этого театра, когда то был актером и сам играл в спектаклях выходя на подмостки. Но я стал слишком стар, годы не щадят никого, я уже не могу выходить на сцену и поддерживать эту магию. Теперь я хранитель этого театра, сохраняю его традиции лица и историю.

— Незнакомец тиха неспеша и огромной добротой в голос рассказывал свою историю, не отводя полного любви и печали взгляда 

от сцены, на которую ему выйти было уже видимо не суждено. Ольга завороженно слушала и наблюдала за гостем, совсем позабыв о спектакле, действие которого разворачивалось на сцене прямо в данный момент.

На какое то время на партере воцарилось молчание. И он и она смотрели на сцену.

Затем гость выпрямил спину, едва двинул рукой, и что то маленькое едва заметное, упало вниз к ногам Ольги.

— Не беспокойтесь, я подниму. Я конечно же стар, но не на столько.

Обратился незнакомец к женщине, и та вновь засмущавшись, направила взор на сцену полную людей.

Незнакомец наклонился, он на мгновение выпал из внимания Ольги, увлеченной лицедейством актеров, их ролями и потрясающим сюжетом истории. И вдруг неожиданно девушка почувствовала нежное ласковое прикосновение к свое ноге. Она подумала что незнакомец её случайно задел, и из вежливости, что бы не смущать старика, не обратила на это внимания. Но после небольшой паузы, она почувствовал горячий и полный чувства поцелуй.

Она вздрогнула, от удивления она не знала что делать. И старик повторил. Снова, и вновь и вновь. Его поцелую пошли медленно вверх, целуя изящную голень, вверх по утонченной красивой стройной но чуть полной и до умопомрачения желанной ножке, вверх, все выше и выше. Вот уже настойчивые жаркие и страстные губы старика целуют и ласкают прекрасное колено, и заходят туда где быть им просто нельзя. Старик начинает целовать и покусывать внутреннюю часть бедра.

Едва слышным шепотом Ольга взмолилась обращаясь к старику.

— Прошу вас остановитесь, так нельзя, здесь же люди, я замужем. Прошу вас остановитесь.

Но пламя страсти погасить уже было нельзя. Поцелуи старца проходили все дальше и дальше, все больше подавляя слабое скромное женское сопротивление, и завоевывая каждый кусочек этой желанной вожделенной такой сладкой женской горячей плоти.

Ольга едва сдерживала стон и нахлынувшие на нее предательские темные ощущения и чувства. Сопротивление женского тела доживало свои последние мгновения. Поцелуи старика уверенно и неумолимо доходили до заветной запретной черты, а девушка сходила с ума от каждого его умелого, такого страстного горячего и полного чувств и огня прикосновения. И вот его губы подошли к последней черте.

Он жадно впился в её "святая святых" чувствуя всю нежность тепло и любовь её слабого податливого женского тела, даже сквозь тонкую ткань красивых кружевных трусиков. Он пригубил её так, как горячие поэты пьют пьянящее сладкое игристое вино, наслаждаясь каждым глоком, так, как измученный жаждой путник пьет холодную живительную влагу молодого и звонкого ручейка.

Ольга едва не взвизгнула, погасив усилием воли в себе этот порыв, чтоб не позориться перед всеми, зрителями и актерами, в этом театре, в этом храме искусства, и не портить этот праздник всем остальным. А старец неумолимо продолжал. Красивые трусики девушки, были безжалостно сдвинуты в бог, как скидывают поверженных врагом завоеватели. Она вся была в его власти. Он наслаждался каждым глотком, каждым прикосновением, и каждым мгновением рядом с нею.

Он ласкал её языком, он целовал её так,  

как целуют любимую женщину прощаясь с нею навеки. Он жадно и страстно вкушал амброзию прекраснейшей девичьей плоти. Он дарил ласку ей каждым прикосновением, щедро одаривая каждую её часть, страстью огнем нежностью, поцелуями. Он втягивал её в себя, тщетно пытаясь удалить свою жажду, он покусывал её так, будто ласкает шейку любимой женщины.

Он играл с нею так, как любовь играет с нами. А девушка в это время сходила с ума, невероятным усилием воли она давила в себе все, каждый вздох каждый сон. И не было для них больше ничего, и театра, ни зрителей, ни актеров ролей и интриг. Только они, и всепоглощающие чувства.

Обхватив лицо старика своими роскошными бедрами, девушка задрожала, она дошла до конца.

Старец в последний раз испив эту божественную чащу, поблагодарил её поцеловав на прощание её ручку, и покинул её, уйдя вновь в свою скромную одинокую обитель.

•  •  •

Ольга долго приходила в себя, она пыталась отдышаться и привести себя в порядок так, что бы не выдать себя и своего стыды, и ей это удалось, актрисой она была не хуже чем те, что творили историю там, на сцене под светом софитов.

Разумеется эту историю она постаралась забыть. О ней никто не узнает. Она не задавалась вопросом "А была ли это измена?". Она спрашивал себя об одном. А было ли это? И была ли это я?