Охотники на девчонок aka Девчонки заставили лизать

Звуки артиллерийских залпов становились всё более далекими. Городок Нелинск, захваченный нацистами несколько дней назад, быстро превращался в глубокий тыл. Фронтовые подразделения ушли далеко на восток, и комендантский батальон постепенно начал избавляться от напряжения военных будней, налаживая в городе относительно спокойный "новый порядок".

Однако, поддерживать порядок было практически некому. Нелинск и до войны не был густонаселённым местом — всего около восьми тысяч жителей. После того, как огненная волна боевых действий за три месяца четырежды прокатилась по его разрушенным улицам, в городе почти никого не осталось. Большинство жителей, включая самых привлекательных женщин, давно эвакуировались на восток.

По этой причине, майор Эрих Ланге, направляясь на осмотр своего первого комендантского проекта — нового солдатского борделя, мучительно размышлял о его заполнении. Само здание получилось великолепным. Бывший городской дом культуры, просторное помещение, разделили на множество комнаток с помощью перегородок, в каждой из которых поставили широкий упругий топчан. Были оборудованы две душевые и длинная стойка с сиденьями. На них планировалось разместить полуодетых девушек, чтобы солдаты, входя в заведение, были поражены видом стройных ног, упругих ягодиц и пышных грудей. На входе висел огромный красный фонарь, а под ним — рекламный плакат, заказанный местному художнику за пачку сигарет.

Стоя перед этим произведением, Ланге почувствовал, как его член напрягается и давит на ширинку, скрытую под плащом. Плакат тоже получился превосходным. Две юные обнажённые девушки, нарисованные в полный рост, беззаботно улыбались и задорно подмигивали, приглашая войти в раскрытую дверь "царства любви".

Всё было организовано наилучшим образом! Проблема заключалась лишь в том, что неоткуда было взять этих девушек! Поэтому десятки солдат, которые с вчерашнего дня тянулись к борделю, как мухи на мёд, были вынуждены, подобно Ланге, тайком мастурбировать перед плакатом.

С отвращением передёрнув плечами, майор отпустил свой возбуждённый член, вытащил руку из кармана и быстрым шагом направился к своему комендантскому "оппелю". Проблему с женщинами нужно было решать немедленно, иначе настроение вчерашних победителей, не получивших желанной награды в виде извивающихся обнажённых женских тел, могло упасть до нуля и отравить жизнь самому майору.

Бордель мог без труда вместить полсотни красивых девушек. Ждать, когда высокое командование, наконец, пришлёт в этот забытый Богом городок столько раскрепощённых ариек из Рейха, было уже невозможно. Откровенно говоря, у майора и не было особого желания принимать такой подарок. За полтора года войны он уже успел "объехать" десяток неподатливых русских красавиц и пристрастился к фронтовому солдатскому насилию. Всаживать член в упругую попку какой-нибудь стройной, жалобно рыдающей "комсомолки" оказалось куда приятнее, чем заниматься ленивым бесчувственным сексом с многократно использованной солдатской шлюхой. Вспомнив недавние сладостные ощущения, Ланге чуть было не взялся за свой член снова, но вовремя остановился. Заполненный офицерами комендатуры "оппель" был не лучшим местом для таких интимных дел.

Решение пришло мгновенно и было очевидным. Майор с удовольствием сам бы поехал с солдатами по окрестным сёлам в поисках длинноногой и пышногруой "добычи", но неотложные служебные дела не позволяли это сделать. Поэтому, с неохотой, он подозвал к машине молодого и энергичного лейтенанта Отто Дитмара и вкратце объяснил ему суть необычного приказа.

Счастливо расширив свои строгие голубые глаза, взводный радостно крикнул "Яволь!" и уже собирался выполнять задание, когда Ланге остановил его и строго добавил: "Вот что, Дитмар, на операцию вам даётся двое суток. По истечении этого времени взвод должен вернуться в полном составе. В бордель нужно доставить не менее 20 самых красивых девушек. Если привезёте хоть одну некрасивую, толстую или старуху старше 30 лет, понесёте наказание. Понимаю, что задача при здешнем безлюдье непростая. Поэтому в качестве награды разрешаю вам и вашим людям вволю развлечься со всеми, кого найдёте. Но имейте в виду, девственницы в борделе ценятся особо, поэтому, если поймаете целку, ни в коем случае её не трогайте. Можно трахать, хоть всем взводом, но только в попки и ротики!"

"Яволь!" — радостно крикнул Дитмар и, резко развернувшись на каблуках, словно ретивый олень, помчался выполнять приказ. Довольный Ланге грустно смотрел вслед уходящему грузовику с осчастливленными солдатами. Как он хотел бы сейчас трястись по разбитой дороге вместе с ними, внимательно вглядываться вдаль и при виде цветного пятна женской кофточки с замиранием сердца гадать, кто это: "Старуха?! Женщина?! Девушка?!"

Солдаты, вцепившись в борта подпрыгивающей на ухабах машины, уже делили места возле невидимых женщин, заключали пари, продавали своё место в очереди за банку тушёнки или фляжку тёплого шнапса. Некоторые молчаливо и мечтательно глядели вдаль. Мысленно они уже задирали визжащим красоткам юбки, срывали с них бюстгальтеры и раздвигали длинные ноги. Казалось, весь мир вокруг кишит обнажёнными женскими телами, сладострастными криками, стонами, плачем и тёплыми струями свежей солдатской спермы. Между тем, прошло не менее четырёх часов езды по ужасным военным дорогам, прежде чем "героический взвод" увидел своих первых жертв.

Две молодые женщины в ярких платьях копали что-то на заброшенном поле примерно в ста метрах от дороги и не обратили внимания на остановившийся у обочины грузовик. Прильнув к окулярам бинокля, Дитмар быстро определил, что обе они миловидны и не старше 25 лет. "Взять!" — коротко скомандовал он. С дикими радостными криками весь взвод посыпался через борта машины. Размахивая оружием, толкая и топча друг друга, солдаты помчались к будущим наложницам. Увидев эту голодную толпу, девушки испуганно взвизгнули и побежали к дальнему лесу.

Стоя на подножке машины, Дитмар мял пальцами головку своего яростно вставшего члена и наблюдал за охотой в бинокль. Одна из женщин немного замешкалась и на несколько секунд застряла в грязи. Лейтенант видел, как она испуганно озиралась, оглядываясь на орущих преследователей. Первые солдаты быстро настигли её, сбили с ног, и над полем раздался радостный торжествующий вопль. Не обращая внимания на вторую, более шуструю и, как показалось Дитмару, более аппетитную красотку, весь взвод столпился вокруг первой добычи. Через несколько секунд оттуда раздался истошный женский крик, и во все стороны полетели лоскутья одежды. Затем десятки рук подняли над головами абсолютно голую девушку и радостно понесли к машине. Она громко визжала, била своих похитителей по головам и яростно болтала в воздухе красивыми ногами.

"Стоять!" — Дитмар рявкнул так громко, что на секунду заглушил крики и визги. Солдаты встали и напряжённо замерли.

"Чего все вцепились в одну, как стадо! Шлезигер, Клямме — тащите девку в машину! Остальные — бегом ловить вторую! Забыли, сколько нам их нужно привезти!"

Привычный звук команды отрезвил. Рассыпавшись по полю, взвод бросился в погоню за другой красоткой. За время суеты она успела оторваться от преследователей на добрую сотню метров и уже преодолела половину расстояния до спасительного леса. Лейтенант долго следил в бинокль за перипетиями погони, пока с облегчением не увидел, как возле самой опушки быстрый тиролец Герхард Либо сравнялся с девкой и отрезал её от леса, заставив свернуть дальше в поле. Там кинувшийся наперерез Отто Лемке, со второй попытки удачно подсёк девчонке ноги. Куча мала из двух десятков тел, столпившихся вокруг, уже не особо интересовала Дитмара. Облегчённо вздохнув, он достал из ширинки торчащий член и решительно полез в кузов, откуда раздавался женский плач и жалобные стоны.

Картинка, которую застал лейтенант, была весьма пикантной и означала отличное начало первого незабываемого дня. В воздухе беспомощно болтались две аккуратные слегка измазанные землёй женские пятки. От них вниз шли стройные загорелые икры, которые переходили в упругие белые бёдра и краешки ягодиц. Больше ничего женского в кузове не было видно. Обхватив девушку снизу и сверху, Шлезигер и Клямме уже вовсю насиловали первую добычу, жадно раздирая ей членами обе дырочки.