Киллер

В такие мгновения мои мысли неизбежно возвращаются к моему пребыванию в пустыне. Это логично, ведь сейчас я наблюдаю за своей целью через прицел. Однако теперь моя цель — не террорист и не преступник. На самом деле, в данной ситуации преступником являюсь я.

Моя цель — лысеющий, потный, слегка полный банкир, который в этот момент занимается любовью с одной из своих подчиненных из банка. Почему он в моем прицеле? Потому что у меня есть контракт на его устранение. Кто-то, чье имя мне неизвестно, заказал его убийство. Оплата была произведена криптовалютой, и все организовано через даркнет. Я никогда не встречусь с заказчиком, и у меня нет никаких связей ни с объектом, ни с его любовницей. Когда полиция получит сигнал тревоги, меня уже не будет на месте, и я тщательно слежу за тем, чтобы не оставлять никаких следов, которые могли бы вывести на меня.

Я продолжаю наблюдение через прицел. Я не вуайерист, но мне нужно найти подходящий момент для выстрела. По ряду причин я не могу стрелять, пока они занимаются любовью, но обычно, когда мужчина достигает оргазма, он либо переворачивается на спину, либо встает. Это мой сигнал к действию.

Я слегка подкрутил прицел, осматривая видимую через окно часть комнаты: кроме занимающейся сексом пары, никого нет. Я посмотрел на нее. Она — весьма привлекательная женщина. В контракте указано, что ей не должно быть причинено вреда, и она останется невредимой. По крайней мере, физически. Я не могу предсказать, как скажется на ее психике зрелище взрывающейся головы ее любовника, когда он пойдет в ванную.

На мгновение я огляделся вокруг. Нельзя слишком сосредотачиваться на цели, чтобы самому не попасть в опасность. У меня нет ни наблюдателя, ни прикрытия. Здесь только я, поэтому я должен убедиться, что моя позиция безопасна. И она действительно такова. Я нахожусь на крыше здания напротив отеля, где живет изменница.

Возвращаюсь к прицелу и вижу, что он близок к завершению. Я снова настраиваюсь, проверяю, что условия не изменились, и в этот момент он выгибает спину, крича от наслаждения.

Он вздрагивает один, два, три раза и замирает. Затем слезает с нее. Как и ожидалось, он направляется в ванную. Я нажимаю на курок.

Я ухожу до того, как она начинает кричать, и к тому времени, когда прибывают правоохранительные органы, я уже нахожусь на расстоянии нескольких миль.

Свое снаряжение я прячу в одном из нескольких хранилищ, которые у меня есть по всему городу, каждое зарегистрировано на разные имена и оплачено наличными, прежде чем отправиться домой.

Во время поездки я снова размышляю о том, как оказался в этой ситуации. Как получилось, что я стал киллером, специализирующимся почти исключительно на устранении неверных супругов.

Что касается стрельбы, все просто. Я всегда был хорошим стрелком из винтовки. С самого детства, когда охотился на ферме, у меня появилась привязанность к оружию, особенно к винтовкам, что означало, что я могу делать выстрелы, которые поражают всех остальных. Это почти инстинктивно.

Когда я вступил в морскую пехоту и затем в снайперскую школу, нас обучали различным траекториям, сопротивлению ветра, баллистике и другим наукам. Я все это изучил, но мне это не было нужно. Я могу сделать выстрел на глаз, который многие снайперы не смогут сделать даже с помощью всех своих расчетов и компьютеров. Это просто врожденная инстинктивная способность.

Нет сомнений, что я мог бы достичь больших успехов в морской пехоте, но потом произошло нечто, что навсегда изменило мою жизнь и стало причиной, по которой я начал специализироваться на неверных супругах.

Вы уже догадались. Неверная супруга.

•  •  •

Габриэль — девушка французского происхождения, миниатюрная брюнетка, с которой мы познакомились в баре в городе во время отпуска. Она живая и привлекательная, ее тело вызывает нечистые мысли. Она провела с нами весь вечер, и я, и мой лучший друг Бобби по очереди танцевали с ней.

К концу вечера стало ясно, что между ней и Бобби что-то есть, и с горькой усмешкой я сделал единственное, что мог сделать лучший друг — пожелал ему удачи и вернулся на базу один.

После этого каждый раз, когда мы выезжали в город, они были неразлучны. Я либо начинал вечер в качестве третьего лишнего, пытаясь найти себе компанию в течение вечера, либо иногда она приводила подругу, чтобы составить мне компанию, пока они с Бобби развлекались.

Я был удивлен, когда через три месяца после знакомства Бобби пришел ко мне, чтобы показать кольцо, которое купил для нее.

— Ого, Бобби, — сказал я, — вот это камень. Ты уверен, что готов к этому?

Он усмехнулся.

— Когда знаешь, то знаешь, — сказал он, приняв позу старого мудреца. — Я не позволю ей уйти.

Ее взгляд, когда Бобби встал на одно колено в баре в тот вечер, заставил меня задуматься. Я ожидал, что она будет взволнована и счастлива, но на ее лице мелькнул расчет, прежде чем она проявила ожидаемые эмоции. Бобби я ничего не сказал, потому что не хотел портить его момент, но мне стало интересно.

Я организовал мальчишник, поскольку был шафером, и, хотя это мои слова, это было эпично. Были все ингредиенты, присутствовали все три «Б». Братва — пришла половина взвода, брага — нам пришлось укладывать Бобби обратно в его койку тем вечером, и он почти ничего не помнил о том, что там было, и бабы. Конечно, были и стриптизерши. Это обязательно. Однако я постарался защитить добродетель Бобби и проследил, чтобы с ним не случилось ничего предосудительного. Когда организовывал вечеринку, я предварительно поговорил с Габриэль, чтобы узнать ее границы. Если бы она сказала «никаких стриптизерш», их бы и не было. Я не хотел, чтобы Бобби развелся еще до свадьбы.

Свадьба была небольшой: ее родители, несколько ее подруг и несколько парней из нашего взвода. Я был, как уже говорил, шафером.

Через два месяца нас снова отправили в пустыню на трехмесячную службу.

Тот патруль я запомню на всю жизнь. Нам было поручено обыскать деревню, где, по нашим сведениям, могли находиться повстанцы. Я со своим корректировщиком уже разведал и нашел место, откуда мог обеспечить наблюдение за ребятами. Ситуация была не идеальной, так как некоторые места я все еще не мог видеть, но этот вариант был лучшим.

Бобби весь день был не в духе, казалось, он чрезмерно стремился попасть туда и был резок со всеми, даже со мной, что было необычно. Когда я спросил его, в чем проблема, он лишь усмехнулся и сказал, что ему просто не терпится отправиться в путь.

Из того патруля Бобби так и не вернулся.

Я не видел, что произошло, так как его позиция была вне обзора с моего наблюдательного пункта, но его команда рассказала, что когда они вступили в контакт с противником, Бобби встал, крикнул что-то вроде «Вперед, ублюдки!!!» и бросился к ним, стреляя от бедра из своего М16, как какой-то гангстер Джеймс Кэгни. Он не пробежал и трех метров.

Мне, как его лучшему другу, было поручено собрать его вещи для отправки в США, и именно тогда я нашел письмо.

•  •  •

Дорогой Бобби,

Я знаю, что это путь трусихи, но мне нужно тебе сказать, что я встречалась с другим, и мы полюбили друг друга. Я ухожу от тебя, чтобы мы с ним могли быть вместе.

Хочу, чтобы ты знал, что я на самом деле любила тебя, но время, проведенное в разлуке, показало, что я влюблена в тебя не по-настоящему, и ты заслуживаешь большего, поэтому будет лучше, если мы расстанемся, и ты сможешь найти кого-то, кто станет любить тебя так сильно, как ты того заслуживаешь.

Пожалуйста, не думай обо мне слишком плохо. Джон говорит, что у тебя остается еще месяц турне, так что, к тому времени как ты вернешься, я съеду из нашего дома. Не собираюсь при разводе ничего от тебя требовать и буду рада считать тебя другом, если ты найдешь в своем сердце силы меня простить.

С наилучшими пожеланиями, Габриэль.

•  •  •

— ЧЕРТОВА СУКА!!! — крикнул я, прочитав письмо. Теперь я понимал поведение Бобби и решил, что расплата обязана наступить.

Мне было поручено сопровождать тело Бобби обратно в США, что прервало мое турне.

Мы выгрузили гроб, и к нему подошла Габриэль, по ее лицу текли слезы. Она положила руку на гроб, и я сказал:

— Не смей, блядь, ты, предательская пизда.

Она ошеломленно отступила назад, и тут я заметил сопровождавшего ее офицера.

Полковник Джон Эдвардс.

— Какого черта? — начал он, обнимая ее за плечи. — Как ты смеешь?..

— Как смею я? — сказал я. — Эта вероломная ПИЗДА подбросила письмо «Дорогой Джон» солдату на действительной службе прямо перед патрулированием. Что, блядь, она думала, случится? Когда я узнаю, кто эта ничтожная мразь, с которой она...

— Отставить, морпех, — прорычал полковник Эдвардс. — Я не знал, что она отправила ему письмо. Я говорил ей подождать, и мы...

— ВЫ? — недоверчиво спросил я. — Вы встречались с женой одного из ваших подчиненных?

— Это просто... — начал он.

Мой первый удар попал ему в горло, поставив его на колени. Удар ногой в пах повалил его на землю, и я еще четыре раза ударил его по лицу, пока он лежал на земле, прежде чем до меня добрались полицейские.

Моим самым большим удовлетворением было то, что нас ОБОИХ приговорили к военному трибуналу. Его — за неподобающее поведение, а меня — за то, что ударил старшего по званию. Я провел год в военной тюрьме за нападение, после чего был с позором уволен, а его просто выгнали со службы, лишив пенсии.

Мне понадобился еще один год, чтобы найти ее. Она переехала в Канаду и жила с франко-канадским предпринимателем. Я не имел ни малейшего представления о судьбе полковника Эдвардса, он исчез где-то по пути.

Я размышлял о том, чтобы просто застрелить ее издалека. Это было бы так легко. Никакой охраны, никакого наблюдения, обычная женщина в толпе — как стрельба по рыбе в аквариуме, но тогда она никогда бы не узнала, кто ее убил и за что. Мне было необходимо, чтобы это было более личным, чтобы она поняла, кто и почему ее убил.

В конечном итоге, она сама все упростила. Она была на танцах с подругами. Очевидно, она все еще изменяла, так как мужчина, который в тот момент ласкал ее шею языком, не был ее франко-канадским предпринимателем. Я наблюдал за ними из бара, как он что-то шепнул ей на ухо, она кивнула, и они направились к выходу.

Я вышел через главный вход и обошел бар. Я догадывался, куда они направляются, и не ошибся, когда увидел, что они идут к внедорожнику на стоянке. Я ждал у своей машины, чтобы понять, не собираются ли они куда-то уехать, но когда он открыл заднюю дверь внедорожника, я понял, что все произойдет здесь и сейчас.

Осмотревшись, нет ли кого-то или слежки, я подошел ближе и увидел Габриэль, вернее, ее задницу, торчащую из задней двери, и мужчину, который толкал ее, наклонив через сиденье машины.

Убивать этого мужчину я не собирался, у меня к нему не было претензий, поэтому я быстро задушил его, и он потерял сознание и упал на пол. Габриэль потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что толчки прекратились, она вылезла из машины и оказалась лицом к лицу со мной, глядя в дуло моего Glосk 9.

Ее глаза расширились от узнавания, и она открыла рот, чтобы заговорить. Я опередил ее.

— Бобби передает привет, стерва!!! — Я дважды нажал на курок, всадив две пули ей в грудь, и ее отбросило назад в машину.

Я исчез еще до того, как звуки выстрелов достигли бара, и менее чем через четыре часа пересек границу обратно в США.

• • •

Месть за Бобби заставила меня задуматься. Наверняка в эту минуту множество людей сталкиваются с изменой. Некоторые из них захотят простить, другие — развестись. Но найдутся и те, кто захочет найти более окончательное решение проблемы неверности супруга, а у меня есть все необходимые навыки для этого. Так я стал наемным убийцей, специализирующимся на тех, кто нарушает супружескую верность. Это — легкая работа. В основном, это обычные люди, которые даже не подозревают, что являются целью, и не имеют личной охраны.

Я занимался этим делом около четырех лет и зарабатывал неплохие деньги, когда встретил Джулиану.

Джулиана — финансовый менеджер в автосалоне, куда я зашел, когда захотел купить новую машину. Она — яркая, умная и интересная собеседница. Не помешало и то, что она — почти метр восемьдесят ростом на каблуках, с ногами, которые кажутся бесконечными, длинными черными волосами и фигурой, за которую можно умереть. Мы сразу нашли общий язык, и уже через полчаса она согласилась пойти со мной на свидание.

Не буду утомлять вас подробностями нашего ухаживания, скажу только, что полтора года спустя мы с Джулианой поженились на роскошной свадьбе с более чем двумястами гостями, среди которых были ее друзья и семья, мои родители и несколько моих старых морских друзей, с которыми я до сих пор поддерживаю связь.

Для всего мира и Джулианы я был успешным финансовым менеджером, большую часть времени работающим за компьютером дома, но при необходимости часто выезжающим в командировки по стране. Это — идеальное прикрытие для моей настоящей работы.

Жизнь с Джулианой была прекрасной. Она поддерживала мою работу по управлению финансами, даже когда мне приходилось уезжать по делам. Она всегда приветствовала мое возвращение страстными встречами в спальне, где она была неукротимой и раскованной. Даже когда я был дома, мы занимались любовью как минимум четыре-пять раз в неделю, а иногда и чаще. Она никогда не ходила «с подругами», хотя у нее было много друзей, мы всегда ходили вместе. Если мы шли на танцы, она принимала, с моего согласия, приглашения на танец от других мужчин, но всегда следила за тем, чтобы их поведение, как и ее, соответствовало моим ожиданиям. Я ни разу не сомневался в ее любви ко мне, как и она — в моей к ней.

Контракты поступали через даркнет, и принимая их, я был чрезвычайно осторожен. Никогда не встречался лично, общался только через Интернет, требовал неоспоримых доказательств неверности, и клиенты никогда не знали, когда и где будет выполнен контракт. Деньги переводились на виртуальный счет с ограничениями и освобождались только после выполнения контракта. Деньги могли быть возвращены клиенту, если по какой-то причине я не мог выполнить контракт, но такого еще не случалось. Поскольку у меня не было никаких связей с жертвами, правоохранительные органы никогда не приближались ко мне, а поскольку я использовал криптовалюту, даже если можно было доказать, что клиент, заключивший контракт, выплатил единовременную сумму, ее местонахождение было в полной безопасности.

Я убил гораздо больше мужчин, чем женщин, примерно в соотношении десять к одному: когда мужчина изменяет женщине, она желает его смерти, а когда женщина изменяет мужчине, чаще всего он желает смерти тому, с кем она изменила. Конечно, были исключения, но у меня нет совести. Это — работа. Люди готовы платить мне и хорошо платить за мои услуги, а изменщики заслуживают всего, что получают.

Так продолжалась наша жизнь. После трех лет брака у нас с Джулианой родился первый ребенок, а всего через восемнадцать месяцев — второй. Они росли в хорошей, стабильной семье и теперь оба учатся в колледже, который полностью оплачен. Джулиана немного ощущала «синдром пустого гнезда» и вернулась на работу в автосалон. Я большую часть дня работал дома, с редкими выездами.

Я решил уйти на пенсию. Еще один или два контракта завершат мой пенсионный фонд, который я создавал, и, честно говоря, я уже устал от этой игры. Я просмотрел доску объявлений, которую использовал для поиска работы, и увидел, что есть два свободных контракта. Один — в соседнем штате, другой — на другом конце страны. Я решил, что выплата по местному контракту позволит мне завязать с этим делом, и кликнул на вакансию, чтобы начать процесс получения контракта.

Целью был человек по имени Питер Миллер. Прилагалась фотография. В досье указано, что он является продавцом группового страхования, которое распространяется на три штата, включая наш, и что он много путешествует по своему региону. Он женат на Джанин, у них трое маленьких детей: Пол, Мэри и Шивон. У меня есть отчеты частного детектива, показывающие его связи с четырьмя разными женщинами.

В настоящее время он в дороге, и его маршрут привел его в пределы пятидесяти миль от того места, где я живу. Он собирается на неделю остановиться в гостинице. Нет никакой информации о том, что у него есть женщина, но предполагается, что она у него есть, и что они будут встречаться во время его пребывания. Контракт предусматривает наблюдение за его гостиницей, и если он появится с женщиной, не являющейся его женой, то следить за ним постоянно.

К контракту прилагались фотографии самого мужчины, его жены и троих детей. Я всегда удивляюсь, зачем прикладываются фотографии детей, но они всегда прикладываются.

Тот, кто составлял досье, сделал хорошую работу. Было известно не только, в каком отеле он остановился, но и в каком номере.

Я погуглил отель и обнаружил, что номер, который он забронировал, находится на пятом этаже в восточной части. Быстрый взгляд на Gооglе Еаrth показал, что не в квартале напротив, а через квартал ведется строительство. Если я смогу подняться на достаточно высокий этаж этого недостроенного здания, у меня будет беспрепятственный вид на восточную сторону отеля, поскольку здания прямо напротив отеля — всего лишь трехэтажные.

— На следующей неделе мне нужно уехать в командировку, — сказал я Джулиане в пятницу вечером. — Я уеду в понедельник утром и вернусь в четверг, возможно, в пятницу.

Она подняла глаза от книги, которую читала.

— Я думала, ты уже закончил с этим? — сказала она. Не жалуясь, просто спросила.

— Это может быть последняя, в зависимости от того, как пойдут дела. Возможно, будет еще одна, если эта не оправдает ожиданий.

Она кивнула, затем улыбнулась.

— Это значит, что все выходные у нас будут вместе, — сказала она.

Мы не провели все выходные в постели. После потрясающего вечера в пятницу мы вышли в субботу, сделали несколько повседневных дел, а затем пообедали в нашем любимом ресторане. Субботний вечер и большую часть воскресенья мы провели в постели.

• • •

В понедельник утром я вышел из дома и поехал на машине в аэропорт.

Припарковавшись, я прошел около мили до склада, находящегося неподалеку, и сел в неприметную машину, которую держал там для этой цели. Это — серый седан Тоуоtа, который сразу забывается. Она зарегистрирована на поддельное удостоверение личности, которое было достаточно надежным, чтобы пройти полицейскую проверку, но глубокой проверки бы не выдержало.

Я находился на позиции на седьмом этаже строительной площадки, направив прицел на его окно, когда в комнату вошла цель. Он возился несколько минут, а затем поднял трубку телефона, очевидно, звоня. После короткого разговора он вышел из номера. Было чуть позже двенадцати часов дня.

Я не стал его преследовать, знал, что он вернется, и расположился в ожидании. По каким-то причинам строительная площадка была закрыта, поэтому я не боялся, что меня обнаружат.

Когда он вернулся в свой номер, часы уже показывали половину седьмого вечера. В спешке он направился в ванную, чтобы освежиться под душем. Я наблюдал за ним, пока он возвращался в спальню, ничего примечательного. Душ, видимо, был ледяным, так как между его ног не было ничего заметного, а его тело, хотя и стройное, не вызывало особого восхищения. Меня всегда интересовало, что находят женщины в таких мужчинах, и я пришел к выводу, что он, должно быть, обладает даром убеждения в переписке, потому что его физические данные явно не играли ключевую роль.

Спустя полчаса он оделся и покинул номер. Я перекусил и стал ждать его возвращения, уверенный, что он вернется, возможно, с женщиной. Я собирался сделать фотографии, чтобы доказать его неверность, а затем выстрелить ему в голову. В контракте не было указано, что нужно делать с женщиной, поэтому я не собирался её убивать. Хотя я не возражал против ликвидации неверных женщин, но не знал, является ли эта женщина одной из них. Возможно, она просто одинокая девушка, попавшаяся на его крючок. У меня не было данных, и она останется жива.

Было уже далеко за полночь, когда в номере снова зажегся свет, и я снова взглянул в прицел. Я увидел, как моя цель вошла в комнату с высокой брюнеткой. Как только они переступили порог, женщина прижала его к двери и опустилась перед ним на колени. Я не мог видеть, что происходит, так как она стояла ко мне спиной, а его я видел только от пояса вниз из-за моего расположения на несколько этажей выше, но я не беспокоился. Рано или поздно они переместятся дальше в комнату.

Я заметил, как её голова двигается взад-вперед, и через несколько минут он положил руки ей на затылок и начал двигать бедрами. Ему потребовалось менее пяти минут, чтобы напрячься и, очевидно, достигнуть кульминации у неё во рту. Я предположил, что она проглотила, так как не увидел, чтобы она выплюнула что-либо на ковер, если только она не передала это ему, так как сразу после этого они начали целоваться.

Всё ещё обнявшись, они начали снимать остатки одежды, двигаясь к кровати. Когда они добрались до кровати, она осталась в нижнем белье, а он был полностью обнажен. Он толкнул её на кровать и начал целовать её тело.

Я наблюдал, как он ласкает её, как она извивается и прижимается к его лицу бедрами. С моего ракурса я видел только их макушки, но затем она явно достигла оргазма, откинув голову назад, и я переместил прицел, чтобы рассмотреть её лицо.

В тот момент мне потребовалось все моё самообладание, чтобы не нажать на курок. Вместо этого я сделал снимок с помощью камеры, подключенной к моему прицелу.

В течение следующих трех часов я фотографировал и снимал видео этой пары, когда они занимались любовью в спальне. Он овладевал ею в различных позах и местах, даже у окна с открытыми жалюзи и включенным светом, так что их было легко увидеть с улицы, но это, казалось, их не беспокоило.

В конце концов, удовлетворенные, они легли в постель, чтобы провести последний сеанс перед сном.

Когда свет погас, я сидел, откинувшись на спинку стула, с бешено бьющимся сердцем и кружащимися мыслями. Я открыл на своем телефоне первое фото, сделанное через оптический прицел, и посмотрел на него. Женщина выгнулась дугой, её глаза широко открыты в момент оргазма, рот сложен в идеальную букву «О».

Я увеличил изображение лица, глядя в эти глаза, эти прекрасные глаза, глаза моей жены, Джулианы.

Мои мысли неслись вихрем. Я не мог завершить убийство сейчас. Одним из самых безопасных аспектов моей работы было отсутствие связи с жертвами или их партнерами. Если я убью кого-то из них или обоих сейчас, первым, с кем захочет поговорить полиция, буду я. Мое алиби не выдержит такого расследования.

Кроме того, я не в том состоянии, чтобы решать, что делать с Джулианой. Сейчас я настолько зол, что мог бы без раздумий выстрелить в неё, но знал, что гнев пройдет, и мне нужно думать не только о себе, но и о своих детях. Я должен долго и тщательно обдумать, что делать с ней. Мое решение будет сопровождать меня до конца жизни.

Другая мысль заключалась в том, что если я откажусь от контракта, его может взять кто-то другой, и этот человек может быть менее разборчивым в отношении убийства партнера этого подонка. Мне также нужно было подумать, не является ли это ловушкой. Не подстроил ли кто-то так, чтобы я увидел, как моя жена изменяет с этим придурком, чтобы попытаться подставить меня? Я не думал, что это правоохранительные органы, они бы не позволили ни одному из них попасть в мое поле зрения, поскольку, насколько им известно, я мог бы выстрелить сегодня вечером, но в этом мог быть замешан кто-то другой, возможно, кто-то, связанный с одним из моих предыдущих контрактов, кто хочет отомстить.

Нет! Мне нужно выполнить этот контракт, но сделать так, чтобы все выглядело как несчастный случай или естественная смерть. Никаких последующих действий со стороны полиции, чтобы мы не пострадали. С Джулианой я разберусь позже.

Я собрал все свои вещи и отнес их в хранилище. Я не буду использовать их для этой работы.

Пока я был в хранилище, я взял несколько дополнительных электронных устройств, а вернувшись в отель, нашел обе их машины и установил на них GPS-трекеры.

На следующее утро, после того как они оба уехали, Джулиана вернулась домой, а он отправился по своим делам, я вошел в отель и, используя электронный ключ-карту, проник в его номер. Я обыскал комнату, не найдя ничего неожиданного. В его багаже было несколько лекарств от давления и немного виагры. Затем я установил несколько скрытых камер. У меня есть четыре дня на выполнение контракта. Поскольку я сказал Джулиане, что вернусь не раньше четверга или пятницы, мне не нужно было много общаться с ней, хотя я знал, что она позвонит мне сегодня.

Я также забронировал номер в отеле, используя фальшивое удостоверение личности. Это упростит мою задачу, если я буду находиться в отеле легально. Я осмотрелся и обнаружил, что камеры наблюдения установлены только на входе и в лифтах. На лестнице и в коридорах возле номеров их нет.

В течение дня я следил за их передвижениями, одновременно готовясь к выполнению задачи. Джулиана была на работе, затем пошла в спортзал и вернулась домой. Через некоторое время его маячок показал, что он направляется в сторону моего дома, и я поклялся себе, что если она впустит этого подонка в мой дом, я убью их обоих, невзирая на последствия. К счастью, он не подъехал к моему дому ближе, чем на пять кварталов.

• • •

Сразу после шести вечера Джулиана позвонила мне.

— Привет, дорогой, — сказала она.

— Привет, милая, я скучал по тебе вчера вечером, почему не позвонила?

— Прости, я заснула перед телевизором, а когда проснулась, было уже поздно, — без малейшей паузы ответила она.

— Я так и подумал. Поэтому не стал тебя беспокоить, — сказал я, сжимая кулак. Это был первый раз, когда Джулиана мне солгала. Очевидно, были и другие случаи, но о них я просто не знал.

— Как продвигается твоя встреча? — спросила она.

— Возникло неожиданное осложнение. На встрече появился кто-то неожиданный, и это вызвало некоторые вопросы. Я уверен, что смогу заключить сделку, но это может занять немного больше времени и быть сложнее. Однако, как только все будет улажено, я больше не буду ездить в командировки, — сказал я.

— Значит, вернешься в пятницу, а не в четверг? — Мне показалось, что в её голосе слышится улыбка.

— Похоже, ты не слишком расстроена, — ответил я довольно резко.

— О нет, вовсе нет, просто обрадовалась, когда ты сказал, что это последняя твоя командировка. Если дополнительный день в этой означает, что она последняя, то оно того стоит, — сказала она.

Хорошо реагирует, стерва, — подумал я, но вместо этого спросил:

— Так, чем ты занимаешься сегодня вечером?

— Я только что вернулась из спортзала, так что собираюсь провести вечер перед телевизором, — сказала она, — и лечь пораньше спать. Мне тоже нужно работать.

— Ну, помнишь, что мне всегда говорила мама? — пошутил я. — Если не ложишься в постель к одиннадцати, ты должна идти домой.

Она засмеялась.

— Позвоню тебе завтра вечером. Я скучаю по тебе. Спокойной ночи.

Не знаю, заметила ли она, что я просто повесил трубку, ничего не сказав дальше.

Последний звонок был моему «другу».

Он — химик и иногда снабжает меня, когда мой предпочтительный метод убийства не подходит. Иногда люди хотят, чтобы все выглядело более естественно. Обычно это повышает цену, но в данном случае я готов пойти на убытки.

К тому времени, как я вернулся в гостиницу после встречи с другом, этот подонок уже вернулся, и когда я подключился к камере, я услышал звонок его телефона.

— Привет, Джулс, — услышал я его слова и вздрогнул. Джулиана терпеть не могла, когда её имя сокращали каким-либо образом. Если это она, и позволяет ему называть её Джулс, это только ухудшает ситуацию. Странно, как такие мелочи имеют значение.

Разговор продолжился.

— Нет, я вернулся поздно. Дай мне час, чтобы собраться, и я встречу тебя внизу? Скажем, в 7:30? Да, с нетерпением жду. Сегодня вечером я заставлю тебя кричать. Заставлю забыть этого жалкого подонка, за которого ты вышла замуж, — с триумфом сказал он.

— Нет-нет, Джулиана, — сказал он, — я не хотел, я знаю, что он не... Не надо, детка, пожалуйста... Джули... — он посмотрел на свой телефон. — ЕБАТЬ!!! — яростно выкрикнул он.

Я мрачно улыбнулся про себя. Похоже, он лишился ночи страсти.

Зазвонил мой телефон, это была Джулиана.

— Привет, дорогой, как дела? — спросил я удивленно.

— Всё в порядке, — сказала она. — Просто вспомнила, что не сказала тебе, как сильно тебя люблю, когда мы говорили в последний раз. Хотела убедиться, что ты это знаешь. — В её голосе слышалась лёгкая грусть.

— Всё нормально? — спросил я. — Ты говоришь как-то странно.

— Всё хорошо, — ответила она. — Просто скучаю по тебе, и всё.

Я услышал звуковой сигнал её телефона, извещающий о входящем звонке. Я взглянул на свой экран и увидел, что этот придурок говорит по телефону, и понял, что это он ей звонит.

— Может, нам стоит немного поболтать? — предложил я. — Это почти как если бы я был рядом с тобой.

Я ждал, какое решение она примет. Продолжить разговор со мной или вернуться к болтовне с этим идиотом, чтобы он снова смог её очаровать и провести с ней ночь. Она сделала неправильный выбор.

— Нет, я просто глупая. Послушай, мне звонит мама. Я просто хотела сказать, что люблю тебя. Спокойной ночи.

Слова вырвались из меня прежде, чем я успел их остановить.

— Спокойной ночи, Джулс. — Я положил трубку. Интересно, заметила ли она?

Вернувшись в комнату этого подонка, я услышал, как зазвонил его телефон, и он ответил с улыбкой.

— Привет, милая. Да, извини, мне очень жаль. Знаю, тебе не нравится, когда я говорю о нём плохо. Это просто мои комплексы. Я хочу быть для тебя лучшим любовником и знать, что ты чувствуешь себя так же хорошо, как и я благодаря тебе. Нет, больше не буду. Как насчёт завтра? Может, пригласить тебя на ужин в «Арчи»? Закажу столик на семь? Да, знаю, прости за это. Да, я тоже тебя люблю, Джулиана. Спокойной ночи.

«Я тоже тебя люблю»? — подумал я. — Это значит, что она призналась ему в любви. Было ли это просто автоматическим способом закончить разговор или она действительно любит этого кретина? Узнаю завтра.

Через некоторое время я услышал, как он заказал еду и пару бутылок пива через обслуживание номеров. Я решил, что пришло время действовать.

Я подождал, пока принесут еду и служащий отеля уйдёт. Когда он начал есть, я постучал в его дверь. Я стоял так, чтобы он не увидел меня через глазок, но, кажется, он даже не посмотрел. Он открыл дверь и, увидев направленный на него ствол моего «Глока» с глушителем, был в шоке.

— Добрый вечер, Питер, — сказал я дружелюбно. — Можно войти?

Он несколько секунд молча открывал и закрывал рот, но я шагнул вперёд, и он инстинктивно отступил. Дверь за мной закрылась.

— Что вам нужно? — спросил он. — У меня в кошельке около пятисот долларов, можете взять их и...

— Ничего подобного, — сказал я. — Хочу просто дружески поболтать. Видишь ли, мой работодатель, с которым ты, вероятно, знаком, твоя жена Джанин, попросила меня получить некоторые ответы. И ты, мой дорогой друг, предоставишь их мне. У меня уже есть много информации, но есть и пробелы, которые нужно заполнить. Если ты мне солжешь, я это узнаю и пристрелю тебя.

Он побледнел.

— Я вообще-то не хочу тебя убивать, — продолжил я. — Это похоже на тяжёлую работу, и твоя милая жена предпочла бы просто развестись и унизить тебя. В финансовом плане ты для неё ценнее живым, чем мёртвым, и она думает, что твои дети будут скучать по тебе, если ты умрёшь, но она хочет знать всю правду о твоих грязных делишках. Не обманывайся, она будет преследовать каждую из женщин, с которыми ты изменял, и расскажет их мужьям, чем они занимались. Если ты расскажешь мне всё, полностью и сейчас, я уйду из этой комнаты, не оставив после себя труп. Звучит разумно?

Я взял бутылку пива, открыл её и протянул ему, затем открыл вторую и сделал глоток. Я нахмурился.

— Это лучшее, что здесь есть? — спросил я.

Он посмотрел на меня, в его глазах мелькнула надежда.

— Значит, если я расскажу вам всё, что вы хотите знать, вы меня не застрелите? — спросил он.

— Не застрелю. Уйду и позволю тебе жить дальше. Я бы посоветовал тебе после моего ухода позвонить жене, и, может быть, если ты достаточно унизишься, она даже сможет тебя принять обратно, хотя бы ради ваших детей.

Я указал на один из стульев. Он сел.

— Что вы хотите знать? — спросил он.

— Есть четыре женщины, о которых я знаю почти всё, что мне нужно. — Я перечислил их имена и места жительства. Его рот открылся от удивления. — Также я знаю, что одна женщина живёт здесь, в городе. Кажется, её зовут Джулиана, и она работает в автосалоне.

Он кивнул.

— Твоя жена мало что о ней знает, поэтому начнём с неё. Расскажи мне о Джулиане всё: как вы познакомились, как долго с ней встречался, всё.

Он начал медленно, но рассказал свою историю, потягивая бутылку пива, которую я ему дал.

Он познакомился с Джулианой около четырёх месяцев назад. Посетил автосалон, где продавал свои страховки, и общался с ней как с финансовым консультантом. Она красива, обаятельна, с потрясающим телом, и он сразу решил, что должен её заполучить. Их встреча длилась почти всё утро, и он пригласил её на обед.

Он был удивлён, что она так легко согласилась, и ещё больше удивился, когда после обеда она предложила ему пригласить её на ужин тем же вечером, так как её муж уехал по делам.

В итоге они вернулись в его отель, и она подарила ему ночь, которую он никогда не забудет. Он начал описывать, что она для него сделала, но я его прервал. Мне не нужны были такие подробности.

— Итак, как часто ты встречался с Джулианой? — спросил я.

— Мы встречались примерно восемь или девять раз. Каждый раз, когда её муж был в отъезде, она звонила мне, и если я мог выкроить время, чтобы приехать сюда, я приезжал. Я даже отменял свидания с другими своими девушками, если звонила она, она намного лучше, чем любая из них, — сказал он с ухмылкой. Он увлёкся своим рассказом и на мгновение забыл о своей ситуации. Он допил пиво и посмотрел на пустую бутылку.

— Можно ещё одну? — спросил он, указывая на мини-бар.

— Полегче, — сказал я ему, — будет обидно, если мне придётся тебя застрелить из-за недоразумения. Кажется, мы немного сблизились.

Он снова усмехнулся и подошёл, чтобы взять себе ещё пива.

— Хочешь? — спросил он, и я покачал головой.

Он вернулся на своё место.

— Итак, — сказал я, — ты говоришь, что все шаги сделала Джулиана. Ты не знаешь, часто ли она такое делала?

— Не думаю, но уверен, что я у неё не первый. Не было никакого чувства вины. Она не позволяла мне говорить ничего плохого о своём муже, хотя сегодня я облажался и назвал его козлом, и она устроила мне скандал, — засмеялся он. — Иначе она была бы сейчас здесь.

— Странно, что её это расстроило, учитывая то, что она делает, — задумчиво сказал я.

— Она разделяет свою жизнь, — объяснил он. — В её понимании Джулиана, являющаяся любящей женой своего мужа, я даже не знаю его имени, она отказывается о нём говорить, — это совсем не та Джулиана, что приходит ко мне. Она не видит в этом ничего предосудительного, так как это — два разных человека.

— Я не уверен, что её муж воспримет это именно так, — сказал я. — Ментально она может чувствовать себя двумя разными людьми, но физически это одно лицо. Это — рот, который он целует, а она обхватывает твоё достоинство, и влагалище, в которое он изливается, которое ты заполняешь своей спермой. Я так понимаю, ты не предохраняешься?

— Нет, никогда. Она говорит, что нам это не нужно. Сказала, что принимает таблетки.

— А как насчёт венерических заболеваний? — спросил я. — Учитывая, что ты спишь с половиной страны, она даже не думала о том, что может принести домой к мужу что-нибудь неприятное?

— Не уверен, что ей это вообще приходило в голову. Хотя я регулярно сдаю анализы, и я чист, — сказал он.

Это было небольшим утешением, но я всё равно мысленно отметил, что нужно провериться.

Питер поморщился и схватился за грудь.

— Что-то случилось? — заботливо спросил я.

— Несварение желудка. Я не ел, а пиво... — он рассеянно потёр левую руку, потом начал задыхаться.

Его лицо стало пурпурным, и с него начал катиться пот. Он схватился за грудь обеими руками.

— Помогите мне! — сказал он.

— Питер, посмотри на меня, — сказал я.

Он поднял голову, его глаза были испуганными. Он задыхался, и я видел, что ему осталось недолго.

— Тебе следовало держаться подальше от Джулианы, — сказал я. — Моей жены!

Его глаза на мгновение расширились, а затем закатились, когда он потерял сознание. Ему понадобится ещё десять или пятнадцать минут, чтобы умереть, и я использовал это время, чтобы убедиться, что в комнате нет ничего, что указывало бы на присутствие кого-то ещё, кроме него. Я включил телевизор, но негромко, и переставил перед ним еду, которую принесли из обслуживания номеров. Когда его тело найдут, то решат, что у него случился смертельный сердечный приступ, когда он ужинал и смотрел телевизор. Поскольку он уже принимал лекарства от давления, я был уверен, что даже если проведут полное вскрытие, то найдут достаточно сердечных заболеваний, чтобы объяснить сердечный приступ, тем более что он также принимал виагру, а это определённо табу.

Я ещё раз осмотрел его и убедился, что он действительно мёртв, затем, проверив, что коридор снаружи пуст, повесил на ручку двери табличку «Не беспокоить» и вернулся в свой номер.

• • •

На следующий день, когда Джулиана позвонила мне, было уже 5:30 вечера.

— Привет, милый, как прошёл день? — весело спросила она.

— Прекрасно, — сказал я, — я решил одну из сложных задач и уверен, что справлюсь с последней. Послушай, у меня возникла мысль. Поскольку это моя последняя деловая поездка, почему бы нам не провести выходные в Мексике? Я могу встретить тебя в аэропорту, и мы сможем отметить эти дни, а возможно, даже превратить их в полноценный отпуск. Уверен, ты заслужила отдых, но даже если нет, просто скажи, что едешь, ведь эта работа тебе не так уж важна, — засмеялся я.

Джулиана тоже рассмеялась:

— Звучит заманчиво. Завтра поговорю с Барри и узнаю его мнение. Позвоню тебе завтра вечером, и мы сможем заказать билеты.

— Отлично, — сказал я. — Итак, какие планы на сегодняшний вечер?

— Как обычно. Нужно закончить кое-какие дела, а потом посмотрю сериал «Секс/Жизнь». Он действительно хорош.

— Разве он не о женщинах, которые изменяют? — спросил я. — Надеюсь, ты не собираешься следовать их примеру.

Она снова засмеялась.

— Он заставляет меня скучать по тебе еще больше, — сказала она.

Я взглянул на часы, зная, что у нее на семь назначена встреча, и ей нужно будет добираться туда около сорока минут.

— Послушай, милая, духовка только что пикнула, ужин готов. Поговорим завтра, хорошо? — сказала она.

— Конечно, приятного аппетита и не забудь о наших планах, — сказал я.

— Пока, милый, люблю тебя, — сказала она. Я положил трубку.

В 8:30 раздался стук в дверь номера Питера. С тех пор как я повесил табличку «Не беспокоить», горничные не заходили, и я предположил, что Джулиана пришла в ресторан, подождала и решила узнать, почему он задерживается. Стук повторился.

Через двадцать минут я услышал звук открывающегося замка, и дверь распахнулась. Вошел сотрудник отеля, за ним следом Джулиана. Когда они увидели Питера, лежащего лицом в остатках вчерашнего ужина, сотрудник бросился к нему. Джулиана стояла в дверях, наблюдая за происходящим.

— Он умер? — спросила она.

Сотрудник отеля проверил пульс, но было ясно, что Питер мертв. Его тело было неподвижно.

— Да, он мертв.

Не говоря ни слова, Джулиана развернулась и вышла из номера. Когда сотрудник понял, что она ушла, она уже была в лифте и покинула отель.

Были вызваны полиция и скорая помощь, которые после осмотра номера нашли его лекарства. Медики заключили, что у него случился смертельный сердечный приступ, учитывая его состояние здоровья и то, как его нашли. Полиция поговорила с сотрудником отеля, который рассказал, что они вошли в номер по просьбе женщины, пришедшей навестить мужчину, и вместе обнаружили его. Эту женщину он не знал, но видел ее в начале недели, когда она приходила к нему в гости. Однако мужчина ранее бывал в отеле и у него бывало несколько посетительниц. Сотрудник предполагал, что они могли быть эскортницами, но ничего не сказал, так как мужчина давал хорошие чаевые, а они были незаметны.

После того как все ушли, я собрал свое наблюдательное оборудование, упаковал его и утром выехал из отеля. На парковке я снял GPS-трекер с машины Питера, которая все еще стояла там.

В субботу утром я встретил Джулиану в аэропорту, и мы поехали на арендованную мной виллу.

Она радостно вскрикнула, увидев частный бассейн с шезлонгами, и сказала:

— Пойду переоденусь.

— Можно сначала поговорить пару минут? Джулс? — спросил я.

Она повернулась и посмотрела на меня.

— Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты так меня называешь, — сказала она.

— Почему? — спросил я. — Тебе, кажется, не мешало, когда это имя использовал Питер.

Она побледнела, но решила держаться нагло.

— Кто такой Питер?

— Ты его знаешь. Питер, страховой агент. Тот, с кем ты спала последние четыре месяца. Тот, с кем ты была в понедельник вечером, когда сказала, что так устала, что заснула и не позвонила мне, — сказал я.

— Не знаю, с кем ты говорил или что слышал, но... — начала она.

Я положил на стол между нами фотографию. Это была та самая фотография, которую я сделал вначале через оптический прицел, где она лежит на спине, с широко раскрытыми глазами и ртом в идеальной форме «О», когда ее любовник доставлял ей удовольствие.

Она опустилась в кресло.

— О, — сказала она.

— О? — спросил я. — Это все, что ты можешь сказать? О?!

Она пожала плечами.

— Как давно это продолжается? — спросил я.

Она посмотрела на меня ровным взглядом.

— Около четырех месяцев.

— Я так понимаю, он не был первым?

— Ты действительно хочешь это обсуждать? — спросила она.

— Обсуждать что? Узнать правду о своей неверной жене?

— Оскорбления? Серьезно? Ты такой незрелый? Тогда давай, выскажись, назови меня шлюхой, стервой, развратницей. Может, найдешь что-то оригинальное, чтобы поразить меня. Но прежде чем начнешь, я хочу, чтобы ты кое-что понял.

— И что же?

— Почему я это делала, — сказала она.

Я начал говорить, что она сделала это, потому что она... но потом остановил себя и дал ей возможность продолжить.

— Мы женаты уже давно, верно? — спросила она, я кивнул.

— Можешь сказать, сколько раз в неделю мы обычно занимаемся сексом? — спросила она. Я задумался.

— Ну, с возрастом это стало реже, — начал я, но она перебила.

— Правда?.. Вначале мы занимались сексом каждый день, иногда по два и более раз в день. Но когда прошла юношеская страсть, мы стали заниматься сексом как минимум раз в два дня, а иногда и чаще. Секс был и остается прекрасным, и ты по-прежнему лучший любовник, который у меня когда-либо был. Но потом ты начал уезжать в командировки. Иногда на месяц. Я привыкла к почти ежедневному сексу, а тут ты ожидал, что я буду обходиться без него неделями. Я попробовала мастурбацию, даже купила игрушки, но это было не то. Это не удовлетворяло мои потребности.

— Однажды ночью я решила, что раз тебя нет рядом, и я не могу получить секс, то пойду в спортзал и сниму напряжение. Я была так возбуждена, что, наверное, привлекла половину мужчин, они вели себя как собаки в течке, и да, в итоге я пошла домой с одним из них. Нашла способ удовлетворить потребность, которую ты во мне пробудил. На следующий день я чувствовала себя виноватой, боялась, что ты узнаешь, что тебе будет больно, и ты разведешься со мной. Когда ты вернулся из поездки, я практически насиловала тебя каждый день в течение недели, пытаясь искупить свою вину перед тобой, искупить то, о чем ты даже не знал. Даже тогда я знала, что в следующий раз, когда ты уедешь, все повторится. И так и случилось.

— Через некоторое время я решила принять новую норму, но мне нужно было установить некоторые меры предосторожности, поэтому я создала несколько правил. Во-первых, я никогда не делала этого, когда ты был дома. Не потому что думала, будто ты меня поймаешь, а потому, что ты всегда был моим первым и лучшим любовником. Мне не нужен был никто другой, если ты был рядом.

— Во-вторых, я никогда не приводила никого к нам домой. Я бы никогда не проявила такого неуважения к тебе, позволив другому мужчине оказаться в твоей постели. По той же причине я никогда не позволяла ни одному из моих любовников проявлять к тебе неуважение. Некоторые мужчины получают удовольствие от того, что порочат мужей, с чьими женами спят. Если кто-то из них начинал плохо говорить о тебе, я прекращала с ним встречаться и даже выгоняла некоторых из постели.

— В-третьих, я регулярно проверялась на венерические заболевания, чтобы не подвергать тебя риску. И прежде чем ты это скажешь, это не только потому, что я могла попасться, я не хотела подвергать тебя такому риску. Я также дважды убедилась, что не могу забеременеть. Я использовала внутриматочную спираль и ставила противозачаточные имплантаты. Когда мы были готовы завести детей, я это прекратила. У меня есть копии тестов ДНК детей, с которыми ты можешь ознакомиться, если тебе нужны доказательства. Я знала, что, возможно, ты узнаешь об этом и поставишь под сомнение родство детей. И да, это значит, что я делала это все время, пока мы были вместе.

— Ты так меня заводил, что я просто не могла без этого обойтись. День-два — еще нормально, но если больше, мне требовалось хоть какое-то облегчение. Вот и все, чем это было. Почесыванием зуда. У меня никогда не было никаких чувств ни к одному из них. Они были для меня всего лишь живыми секс-игрушками. Единственный мужчина, которого я когда-либо любила и в которого была влюблена, это ты. Когда ты сказал, что это будет твоя последняя поездка, я была вне себя от счастья. Наконец-то я смогу иметь тебя дома и для себя, смогу перестать искать замену. Они мне не понадобятся, потому что дома со мной всегда будет самый лучший. Мои дни, когда мне приходилось довольствоваться второсортными заменами, закончатся. Кажется довольно ироничным, что то, что, возможно, было моим последним разом с другим мужчиной, оказалось временем, когда меня поймали.

— Твой последний раз? — сказал я. — Эти фотографии были сделаны в понедельник, ты сказала, что не можешь обходиться без секса больше двух дней, так неужели ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не выходила на сторону в остальные вечера? А как насчет вторника, среды и четверга?

Она слегка рассмеялась.

— В прошлый вторник он позвонил мне, сообщив, что вернулся в гостиницу, но начал негативно отзываться о тебе. Я сказала ему, что между нами все закончено, и больше не буду с ним встречаться. Через некоторое время он перезвонил, извинился, я его простила, но сказала, что сегодняшнюю ночь мы проведем порознь, а увидимся только в среду. Он предложил в качестве извинения пригласить меня на ужин.

— Значит, звонок, который прервал наш разговор во вторник, — это был не твоя мама? — уточнил я.

Впервые она выглядела виноватой.

— Нет, это был не она, — тихо ответила она. — Мне было тяжело тебе лгать.

— Но не настолько, чтобы этого не делать, — заметил я.

Ее глаза расширились:

— Подожди, во время того звонка ты назвал меня Джулс. Это показалось мне странным. Ты уже тогда знал? — спросила она.

— Фотографии прислали мне утром во вторник, вместе с расшифровками предыдущих звонков, — ответил я.

Она снова вздохнула.

— Мне жаль, что тебе пришлось об этом узнать. Это должно быть ужасно.

— Давай вернемся к делу. Во вторник ты с ним не спала, а что насчет остальных дней недели? — спросил я, желая понять, как на нее повлияла его смерть.

— В среду он должен был пригласить меня на ужин, — начала она.

— Ты имеешь в виду, когда ты собиралась смотреть сериал о проститутках? — с иронией спросил я.

— Я действительно его смотрела, и он мне нравится. Но не в тот вечер. И нет, это не заставило меня задуматься. Как бы глупо это ни звучало, и, пожалуйста, не злись, но в моем сознании я не изменяла. Я просто удовлетворяла физическую потребность. Для меня это было как пойти на обед с подругой. Мне нужно было поесть, а тебя рядом не было, чтобы составить мне компанию, поэтому я пошла с подругой. Я понимаю, что тебе это может быть трудно принять, но именно так я воспринимала и до сих пор воспринимаю свои действия, когда была с другими мужчинами. И заметь, я никогда не говорила, что занималась любовью. Никогда не делала этого ни с кем, кроме тебя.

— Ты тянешь время, — категорично сказал я. — Пытаешься избежать рассказа о том, что ты делала в среду?

— Нет, — ответила она. — Как я уже сказала, мы должны были встретиться на ужине, но он не пришел. Я ждала его в ресторане сорок пять минут и была в ярости. Меня никогда раньше так не подставляли. Поэтому я решила поехать к нему в гостиницу. Когда я приехала, он не открыл дверь, но его машина была на парковке. Я попросила менеджера зайти внутрь, и мы нашли его лицом вниз в тарелке с мясом, мертвого. Врачи сказали, что он принимал лекарства от давления, но этот глупец также принимал виагру, что категорически запрещено. Вероятно, у него случился обширный инфаркт.

— По крайней мере, он не умер, когда был с тобой, — сказал я. — Это было бы гораздо более неудобно.

— О, черт, я об этом не подумала, — сказала она. — Это точно вызвало бы скандал. Его бедная жена узнала бы об этом.

— Думаю, она уже знала, — сказал я. — Подозреваю, что именно она прислала мне те фотографии.

Джулиана кивнула.

— По крайней мере, мне не нужно спрашивать, собираешься ли ты снова с ним встречаться, — прокомментировал я, и она криво улыбнулась.

— Я не буду извиняться за свои поступки, — сказала она. — Это было то, что я должна была сделать. Но мне очень жаль, что я причинила тебе боль и что ты об этом узнал. Я считала дни, пока ты не перестанешь ездить в командировки, чтобы мне больше не приходилось это делать, но я знала, что пока ты ездишь, это будет продолжаться. Все, что я могла сделать, это минимизировать последствия и надеяться, что если ты когда-нибудь узнаешь, твоя любовь ко мне будет достаточно сильной, чтобы ты смог понять.

— Почему ты не пришла и не поговорила со мной? — спросил я. — Мы могли бы что-то придумать. Я мог бы изменить свои планы, даже брать тебя с собой в поездки. — В глубине души я понимал, что это невозможно. Я никогда не смог бы взять ее с собой, но мне нужно было понять.

— Я не хотела быть такой женой, которая требует от тебя обеспечить высокий уровень жизни, а потом жалуется на то, как ты это делаешь. Ты любишь свою работу, и у нас была прекрасная жизнь вместе. Я не планировала этого, я просто втянулась, и к тому времени было уже поздно что-то менять.

Я долго смотрел на нее, размышляя.

— Итак, — сказала она, — что будет теперь?

Я встал, пошел на кухню виллы, открыл бутылку вина, налил нам по бокалу и вернулся к столу.

Я протянул бокал Джулиане и устало сел в кресло, выпив половину одним глотком.

— Не знаю, — сказал я. — Нужно хорошо подумать. Мы были вместе так долго, и я думал, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя. Да, у нас была прекрасная сексуальная жизнь, и мы часто занимались сексом. Но не только ты страдала, когда я уезжал. Я тоже обходился без секса неделями и даже месяцами. У меня были возможности «пообедать» с другими женщинами, когда я был в отъезде, но я никогда этого не делал. Оставался верен нашим клятвам. У меня даже не было игрушек. Мне приходилось полагаться на старую добрую... — я махнул рукой.

— Не понимаю, как ты можешь быть настолько поглощена своей потребностью, чтобы предать все, что у нас есть вместе, или наши обещания, ради чего? Только ради секса. Ты собираешься заявить о сексуальной зависимости? Нам нужно, чтобы ты обратилась к психологу?

Она открыла рот, но я поднял руку.

— Пожалуйста, я дал тебе возможность говорить, но хотя бы позволь мне немного высказаться.

Я наклонился к ней и наполнил ее бокал, затем свой.

— У меня так много вопросов. Как ты можешь так легко разделять секс и любовь? Все, что я читал, говорит, что так делают мужчины, а не женщины, что женщинам нужна любовь для хорошего секса. И если это правда, и ты не лжешь о том, что любви не было, то это значит, что ты рисковала всем ради плохого секса. Как ты думаешь, что я чувствую?

— Ты также сказала, что не можешь обходиться без секса больше пары дней подряд. Что будет с возрастом? Известно, что мужчины с возрастом замедляются, а у некоторых женщин с возрастом усиливается половое влечение. Это то, чего мне стоит ожидать? Неужели я буду приходить домой и находить какого-то мужчину, глубоко погруженного в тебя, когда я смогу завестись лишь два раза в неделю, потому что тебе этого будет недостаточно?

— Как я могу смотреть на себя в зеркало каждое утро с хоть каким-то уважением, зная, что всю нашу супружескую жизнь ты изменяла мне с другими мужчинами. За эти годы их были десятки, если не сотни. Кроме того, ты говоришь, что регулярно сдавала анализы, но что толку? Ты могла заразиться и передать инфекцию еще до того, как придут результаты анализов. Ты могла передать мне что угодно, даже ВИЧ. Этому нужно несколько месяцев, чтобы его можно было обнаружить. Ты могла убить нас обоих. Где бы тогда были наши дети?

Ее лицо дернулось, и она рассеянно потерла левую руку.

Я мягко улыбнулся ей.

— Питер был подлецом, — сказал я. — Но думаю, что в конце концов у него появились к тебе чувства. Он мне сказал, что даже отменял встречи с другими любовницами, когда ты звонила и говорила, что свободна.

— Что? — сказала она. — Когда это ты разговаривал с Питером?

— О, мы с ним немного побеседовали в вечер его смерти. Понимаешь, я был расстроен, увидев, как ты спишь с этим уродом, и решил гарантировать, что этого больше не повторится.

Теперь ее лицо покраснело, и я видел, что в ее груди зарождается боль.

— Что ты с ним сделал? — спросила она.

— То же самое, что только что сделал с тобой, — рыкнул я. — Я убил этого изменщика. Передавай привет от меня, когда попадешь в ад!