Промакашкино счастье (Промакашка: часть 6)

Промакашка еле плелась с работы. Сегодня пришлось дать одному начальнику. Этот чудак ничего особенного с ней не делал, но нещадно хлестал её по попке во время секса. В результате этой экзекуции попа у бедной Иры к концу дня нещадно болела. Чёртова офисная работа.

Она закрыла за собой дверь и устало поместила себя в их с мужем квартиру. Вскоре явился с работы и сам благоверный.

За ужином говорили мало. Промакашку нещадно тянуло на совершенное безумие – рассказать мужу о её сегодняшних интимных приключениях на работе. В какой-то момент она просто слегка закусила себе губу, чтобы не проговориться. Муж спокойно расспрашивал её о её работе, о её самочувствии, рассуждал о том, как они с ней проведут выходные. Её муж, как ни странно, соображала девушка, — вполне благополучный человек. … рогоносец величавый,

Всегда довольный сам собой, своим обедом и женой. В конце концов, ей стало обидно – она работает, ради сохранения своей работы даёт всяким начальникам, позволяет себе осквернять свою супружескую …, нет, не так, … своё супружеское состояние, а муж, её благоверный … Муж даже не подозревает, каких трудов ей, молодой женщине, стоит её работа!

«Что это я! », вдруг очнулась Промакашка, «Пьяная я, что ли, чтобы такие страшные тайны ему открывать! ». Нет, никогда! Семья – главное в жизни. Любой ценой надо поддерживать мир и порядок в семье. Любой ценой!

Поздним вечером, в постели после традиционного совместного сидения перед телевизором, она привычно прижалась всем своим юным, прекрасным, голым телом к мужу. Они лежали в темноте под одеялом, и её лучший на свете муж осторожно гладил её так, как она любила – по спинке, по титечкам, по животику. У Иры сегодня почему-то аж перехватило дыхание от таких привычных и таких приятных касаний супруга.

«Я – обыкновенная офисная потаскушка, а он … он …», от невыразимого удовольствия, от страха перед разоблачением её рабочих приключений и от благодарности этому милому, невинному мужчине, столь любящему её, у неё навернулись слёзы.

— Ты чего? – целуя и почувствовав слёзы на её щеке, спросил он.

— Ничего, я … я … мне очень нравится, — в забытьи шептала Промакашка и от любви к мужу, от благодарности ему за его такую простую, такую наивную и чистую любовь к ней ей … Ей так захотелось! Да ей всегда хотелось, вообще-то. А сейчас ещё сильнее!

А он всё нежнее и нежнее гладил и гладил её, как всегда у них бывало, постепенно спуская свою руку ниже её животика, туда, к её писечке.

Ира своей почему-то задрожавшей ручкой, как и всегда, взяла его член. Её муж был безупречен – его член был великолепен в своей твёрдости, его член был сказочно красив, его член был, наконец, её, только её членом. Она давно уже прекрасно знала, что только именно член мужа может по-настоящему удовлетворить её, потому что именно он, непобедимый опорный ствол их семьи, сформировал её писечку, сотворил её, Промакашку, заново.

— Хочешь, — предложила она, — хочешь, я его приласкаю … в рот возьму.

— Как хочешь, любимая, — своим неизмеримо прекрасным голосом откликнулся её благоверный, — Хочешь – возьми, как хочешь. Я ведь всё равно люблю тебя, девочка моя, моя красавица!

— Хочешь, я встану раком, чтобы ты вошёл в меня через попку?

— Если хочешь, вставай, моя радость! Как тебе приятнее, так и делай, моя крошка! – лаская её, приговаривал он.

«Какой мужчина! Другие — уроды капризничают, требуют, а мой! », задохнулась восторгом Ирочка.

— Я тебя … я … — растерялась она, — Ты такой … такой!

Чувства душили её, не давали говорить! Любовь её к мужу была слишком сильна для слов.

Когда член мужа входил в неё, она чувствовала от этого такую радость, как будто несколько оргазмов сразу овладели ей. Сколько раз он входил в неё за их брак, сколько раз ей доставалось уже это счастье, но сегодня она чувствовала что-то необыкновенное. Все пережитые ею сегодня на работе страдания, унижения, пытки вдруг превратились в эту лихорадочную любовь к мужу.

Они долго совокуплялись, меняя позы и ласки – оргазмы всё глубже охватывали супругов.

Наконец, Промакашка заснула, прижавшись к мужу, в каком-то полубморочном, счастливом забытьи. А завтра, утром – снова работа, снова офис …