Та, что изменит всё. Глава 22. Из сборника Изменила с соседом

Вторая схватка у Коллодена.

— Удивительная птица, — заметил Гюнтер, обратившись к Боруху и Урогу Грон Конкаше. Они повернули головы в направлении, указанном его пальцем.

— В чем тут такого, Гюнтер? — поинтересовался король орков.

— Она зависла над одной точкой.

— И что? Наблюдает за добычей, — ответил Борух.

— Нет. Она не кружится как обычный хищник, она просто висит. Я никогда такого не видел.

— Ну и что, Гюнтер? Птица висит, пускай висит. Или ты видишь в этом знак от богов?

— Может быть, ты прав. Борух, что разведка сообщает?

— Они уже расположились у Коллодена. Город не открыл им свои ворота, и они решили обойти его стороной.

— Похоже, что это моя судьба одержать победу над этим городком. Придется переименовать его после победы, — ответил король и подал знак трубачу. Тот исполнил сигнал, и армия продолжила свое движение.

Армия Гюнтера приблизилась ко второй битве у Коллодена, противник уже разбил лагерь и явно изучил окружающую местность. Но короля это не беспокоило, он был уверен в своей победе.

Когда его войска остановились на ночлег, он лично проверил охрану артиллерии и склада с порохом, помня, как его подстерегли при осаде Аласкива. Убедившись, что все в порядке, Гюнтер отправился спать. Сон короля был крепким, как должен быть сон у человека, уверенного в своих силах.

• • •

Утро наступило холодным. После пробуждения Его Величество облился холодной водой по старой привычке и приступил к завтраку. С аппетитом поедая яичницу с ветчиной, он слушал доклад Боруха.

— Артиллерия готова, Ваше Величество. Осталось только решить, где ее разместить.

— Позволь мне предложить, мой уважаемый Борух, не спешить. Давай дадим нашим гостям занять свои позиции, а потом все станет ясно для тебя.

— У вас есть план, ваше Величество?

— Конечно. Я уверен, что он будет работать. Оставайся со мной рядом, и я все объясню тебе, — сказал Гюнтер после завершения завтрака и под помощью пары слуг надел свою броню, выходя из шатра.

"Ветрено", — подумал он, с удовольствием наблюдая за привычной оживленной утренней активностью большого военного лагеря. Посыльные ходили туда-сюда, запах металла и конского навоза наполнял воздух. На расстоянии одной мили от него начинало формироваться ядро его позиций - солдаты. Гюнтер вскочил на своего коня и отправился к точке обзора; через пару минут он был уже там.

Представленная королю новая бинокль и он стал разглядывать вражеские позиции. Там далеко, напротив его пехоты, противник выстраивал своих воинов. Из-за расстояния он не мог увидеть, кто они такие, но это сомнение быстро рассеялось, когда посыльный от графа Сбарре, командующего наемниками, подскакал к нему.

— Ваше Величество, господин граф просит передать вам информацию о железных кланах напротив него.

— Хорошо. Передайте графу, чтобы он продолжал действовать, — посылка отразилась в груди короля и быстро ускакала. Подумав немного, Гюнтер последовал за ней; его придворная свита и телохранители следовали за королем.

— Доброе утро, ваше Величество,— вежливо поприветствовал своего короля граф Сбарре, однолеткий Гюнтер и также происходящий из Вольных Маноров.

— Не беспокойтесь ли вы, граф? — спросил король,— вы сталкиваетесь с железными кланами. Это серьезно.

— Не беспокойтесь о мне, ваше Величество, — ответил граф Сбарре, — я не боюсь. Я осторожен. Если бы мне пришлось встретиться с ними один на один, тогда я бы испугался.

— Разумно и справедливо. Посмотрим, что они предпримут в дальнейшем.

Король вызвал одного из своих личных гонцов и прошептал ему указания. Тот тут же побежал, и через двадцать минут на левом фланге начала собираться мощная кавалерия. Гюнтер навел бинокль на правый фланг противника и стал ожидать появления врагов. Это было особенно важно сейчас.

В воздухе повис запах гниющего мяса – надвигается верховой отряд.

— Доброе утро, Ваше Величество, — без оборотов поприветствовал его Урог.

— Отличное утро для того, чтобы наколотить десятки задниц! — ответил повелитель орков.

— С тобой нельзя не согласиться.

— Я так понимаю, что мой фланг будет правым? — спросил орк.

— Верно, мой друг. Верно, — Гюнтер не отводил глаз от бинокля. Из-за строя железных воинов появились первые бойцы. Урог тут же отдал приказ своему помощнику.

— Это пикинеры, — сообщил Борух, подъехавший к королю. Он, будучи артиллеристом, пользовался биноклем того же качества, но его зрение было лучше.

— Я все понял, Барон Стайн, — обратился Гюнтер к командиру своей легкой конницы. — Против орков Урога выступят эльфы и скорее всего за ними будут следовать рейтары. Когда это случится, но не раньше, повторяю – не раньше, займите позицию перед нашей пехотой и будьте готовы. Сегодня ваш ход будет первым. Выполните все по порядку и помните, булава наместника Северного Нордмара находится в обозе этой шайки.

— Будет сделано, Ваше Величество. Мои всадники погибнут ради выполнения задачи!

— И за что такая награда, разрешите спросить? — поинтересовался Борух после того как барон уехал к своим всадникам.

— Моё дорогое, кровью отплатим. Когда всё будет готово, я отправлю барона на атаку против эльфов.

— Это самоубийство.

— Верно, но его задача будет напасть и отступить, чтобы провокировать врага на преследование.

— Зачем им это?

— Потому что позади барона стоят орки - пятьдесят тысяч отличных воинов в прочных латах с длинными пиками в руках, составляющие первые десять рядов.

— Я всё ещё не понимаю. Только глупец поведёт кавалерию в атаку на пики. А эльфами командует Хур Хан, который точно умеет руководить своей кавалерией.

— Ты прав, но у них есть свой ас в рукаве - пять тысяч рейтаров. Каждый из них имеет по пять-шесть заряженных пистолетов. Рейтары уже одержали победу в первом сражении при Коллодене, просто перестреляв центр армии Николаса. Продолжать объяснять?

— Нет нужды. Эльфы выведут рейтаров на расстояние выстрела, они начнут свою атаку, уничтожат орочьих пикенеров и нанесут удар и по эльфам. Затем враг сокрушит наш правый фланг, и мы будем обречены. Всё верно?

— Абсолютно верно, но есть одна деталь.

— И эта деталь - мои пушки.

— Ты снова прав. Твоя артиллерия будет в боевой строевой линии орков. Когда барон начнёт фальшивый отступ, ты продвинешься вперед и будешь ждать. Из-за большого количества наших кавалеристов, твой маневр не будет заметен.

— А потом они просто отойдут с линии выстрелов, и я покрыю картежом как рейтаров, так и эльфов.

— Именно так.

И когда ты это сделаешь, я дам команду к общей атаке. У нас тоже есть рейтары, которые разобьют их наёмников.

— Великолепный план, Ваше Высочество.

Через полтора часа стало очевидно, что Гюнтер был прав. На левом фланге армии бывшей дочери барона и ее загадочной сестры выстроились эльфы.

• • •

Странной птицей, которая привлекла внимание короля, был беспилотник. Благодаря ему и пятерке других подобных "птиц", Прима могла видеть все происходящее на позициях Гюнтера. Ей не ускользнуло от внимания перемещение вражеской артиллерии, и ее план получил окончательную форму.

— Предполагаю, что он будет стараться провоцировать твоих воинов, Хур Хан, на прямую атаку орочьих копейщиков.

— Какая глупость, король Остейзии, — услышав это, Секунда скривилась так же как от недозрелого лимона — он умен и понимает, что я не поведу воинов на пики.

— Действительно, ты прав. Он умен и хорошо информирован. Уверена, он точно знает о наших рейтарах и их численности. Тебе не нужно самому атаковать орков напрямую, достаточно вывести рейтар на выстрел, а затем ударить в образовавшуюся пробоину. Отличный план, кстати. В обычной ситуации он бы привел нас к победе.

— И почему же он нам не подходит? — спросил Угги.

— Потому что у Гюнтера есть артиллерия, и я уверена, что эти пушки будут ожидать нашей кавалерии, — услышав это, Прима с уважением посмотрела на молодого короля. Он сумел ее удивить.

— Правильно, Олаф, правильно. Артиллерия захватчика — она заметила взгляд Секунды — в данный момент находится в боевой готовности у орков.

— И что мы должны делать? — задала вопрос баронская дочь.

— Как что? План действительно отличный. Мы будем его следовать, но с некоторыми изменениями. Тебе, сестричка, нужно будет придерживаться меня, а все остальные прислушивайтесь...

Ветер развевал знамена и игриво шаловливился с флажками копий. Во второй раз за последние восемь месяцев поле рядом с Коллоденом превратилось в поле смерти.

— Эльфы, в седла! — громко окликнул Хур Хан. Его приказ был мгновенно повторен двадцатью трубами. Как настоящий лидер, он стоял спереди своих воинов, выполняя один и тот же ритуал уже десятки раз и не намереваясь отступать от традиций.

Тысячи всадников, облаченных в ослепительные доспехи, начали свое неуклонное движение. С другой стороны поля смерти на них мчались, на первый взгляд, почти такие же тысячи.

Барон Стайн не был глупцом. Нападать на эльфийскую конницу напрямик, даже если его целью было создание ложного ухода, было практически самоубийством для тех, кто находится в первых рядах. Но он также не был трусом и хорошо понимал, что только тогда он получит титул наместника, если выполнит приказ и останется в живых. Именно это он и собирался сделать. "Именно так становятся легендами и начинают героическую историю своей семьи", весело подумал юный барон и еще сильнее упорол своего скакуна.

Эльфийские кони перешли из шага в рысь, а затем в галоп, легкая кавалерия Гюнтера обрушилась на эльфов стрелами, те ответили взаимностью, а затем противники перешли на копья.

Как предсказывали командиры обеих армий, более опытные и лучше вооруженные воины Хур Хана разгромили первые несколько сотен всадников Стайна, остальные разбежались, храбрый барон был среди них. Ему повезло выжить, единственному из тех, кто был в первом ряду, и даже пронзить одного из врагов своим копьем.

"Молодец, мальчишка," подумал Борух о Стайне. "Он отлично справился, теперь моя очередь."

"Приготовить орудия, зарядить и ждать. Расстояние для пушек - триста шагов, для бомбард - семьсот. Исполнение!" - повторили команду музыканты, и орки разошлись в стороны, уступая дорогу орудиям.

• • •

"Конрад, слышишь меня?" - спросила Прима.

"Слушаю тебя", ответил Конрад.

"Ускорься со своими всадниками и будь готов. Хур Хан выйдет с твоего пути, и ты атакуешь орков. Понятно?"

"Понял, выполню."

"Хорошо, завязываем контакт."

"Хур Хан, знаешь что делать, будь готов."

"Принято."

Завершив разговоры, Прима обратилась к "сестре":

"Ну что ж, наше время пришло. Напоминаю еще раз: у нас есть два выстрела."

"Да я помню, помню..."

За семь часов до начала битвы, в палатке Примы и Секунды...

"Старик, скажи мне, какое оружие на твоей яхте может работать с энергосистемой 'Веном'?"

"Интересный вопрос. Дай мне немного подумать", задумался Клаудиус. Через несколько секунд он ответил: "На самом деле у меня есть несколько видов такого оружия. Какую проблему ты хочешь решить?"

"Меня беспокоит артиллерия Гюнтера. Фактически, это единственное, в чем он нас превосходит, и это его главное оружие. Нам критически важно найти способ уничтожить ее."

"Согласен. Вызывай Секунду, мы телепортируемся на яхту и там решим, что нам подходит лучше всего..."

• • •

Кавалеристы Стайна успешно выполнили свою задачу. Эльфы и всадники направляются точно к заряженным пушкам. Достигнув предельной точки, уланы барона поворотом направо собираются атаковать врага после того, как на него обрушится свинцовый дождь из пушек. Однако эти планы так и не осуществятся.

В тот момент, когда люди Стайна начали отвернуться, Прима и Секунда взлетели на своих ранцах. Они не могли сделать это раньше, так как энергосистема "Венома" не подходила для навесного вооружения девушек. Им пришлось выбирать между полетами и огневой мощью, и Прима предпочла последнее. У них оставалось всего 10 секунд.

Когда они поднялись на высоту 700 метров, "сестры" выбрали цели для атаки и использовали плазмомёты, чтобы нанести удар по артиллеристам узурпатора. Когда в накопителях было достаточно энергии, девушки выпустили вторую очередь. Она попала в бочонки с порохом и разрывными ядрами, которые были подготовлены Гюнтером. Почти шестьдесят бочонков взорвались, создавая огненную волну, которая уничтожила первые два ряда орков-копейщиков. К тому же, произошла детонация ядерного материала, что также причинило значительный ущерб.

Позиция орков центра практически перестала существовать. На ее месте была огромная дыра. В эту дыру ворвался тяжелый эльфийский кавалерийский отряд.

Прима и Секунда не видели всего этого. Второй залп исчерпал почти всю энергию. На оставшейся половине процента они приземлились почти безопасно, но на высоте 30 метров реактивные ранцы отключились и девушки рухнули вниз...

• • •

Эльфы прошли через ошеломленных орков легко, словно нож сквозь масло, и это заставило Гюнтера понять, что он столкнулся не просто с поражением, а с катастрофой. Конники Стайна попытались спасти своих союзников и нанести удар в бок. Однако это была неудачная попытка. Шесть тысяч резервных войск, которые хан оставил сзади, разгромили их как ветер сносит плохо сложенный стог сена.

Группа воинов Примы, точно как на параде, развернулась направо и начала мощную атаку против центра противника. Сзади спешила к месту битвы пехота железных островов.

Армия захватчика не только стояла на грани поражения, она полностью сорвалась и рухнула вниз. Битва была проиграна.

Когда раздался взрыв, Гюнтер, командующий тяжелой конницей, мгновенно понял ситуацию и отдал приказ отступить. Но центральный отряд его не услышал, а остальные войска Стайна уже не были заинтересованы.

В результате король ушел из Коллодена лишь с пятнадцатью тысячами воинов. Борух погиб при взрыве, тяжелораненый Барон Стайн попал в плен, граф Сбарре сдался со своими войсками, а Урог Грон Конкаш и его сын Дурзог сумели убежать с небольшим отрядом лучших орков. Тысячи других орков также сумели сбежать и оккупировать окрестности, однако эльфы не преследовали их. Дроны Клаудиуса отслеживали местоположение каждой банды. Когда придет время, они будут пойманы всех.

• • •

Увидев, что произошло с "сестрами", Клаудиус поспешил к месту падения. Он успел вовремя, так как медицинские системы девушек также не работали, и им грозила смерть от полученных травм. Однако они не умерли. Бывший секретарь Растуса ввел обеим лекарственные препараты для лошадей и приказал перенести их в большой шатер, который служил полевым госпиталем. Там он поместил без сознания находившихся девушек в мобильные медицинские капсулы и оставил под наблюдением Сабины.

— Хур Хан, это Клаудиус, я тебя слышу. — вызвал он вождя эльфов.

— Слушаю тебя, Клаудиус.

— Прима и Секунда получили серьезные ранения. Они без сознания, но не находятся в опасности для жизни. Ты сейчас главный.

— Понял, мои воины разгромят орков.

— Гюнтер ушел, бросил пехоту и движется по королевскому шоссе в Аласкиви.

— Понятно. Я отправлюсь в погоню. — ответил Хур Хан Клаудиусу. Затем он переключился на общий канал и обратился ко всем командирам армии:

— Слушайте меня, первые люди нашей неукротимой армии. Я, Хур Хан, из народа травы поведу своих детей в погоню за предательством Гюнтера. Олаф, заверши орков, их король причинил боль твоей возлюбленной, стань инструментом мести за это. Каст, Угги и Конрад, наемники врага готовы сдаться. Примите их капитуляцию. Впереди нас ждут еще более трудные бои, воины нам еще пригодятся. Прима и Секунда выиграли для нас эту битву, давайте завершим нашу работу.

Закончив свою речь, Хур Хан отключился и отдал приказы своим тысячникам. Вскоре ему принесли готового коня, и он пересел в седло. Его примеру последовали все тысячи, которые находились в задней части армии. Ударив пятками в бока скакуна, Хур Хан рванул с места.

Десять минут стремительной поездки, и поле Коллодена осталось позади. Впереди было королевское шоссе, по которому сейчас убегал Гюнтер.

• • •

В связи

с вашими делами,

Корнелия, дочь барона Керона, открыла глаза и первое, что она увидела сквозь стекло медицинской капсулы - это тревожное лицо Олафа. Она улыбнулась, и мужчина ответил ей взаимностью.

Через мгновение стекло отъехало в сторону, и молодой конунг обнял девушку.

— Когда мне сообщили, что ты серьезно пострадала, я был в отчаянии и сразу же хотел прибыть сюда, но не мог покинуть бой, который находился в разгаре, — произнес он через минуту.

— Ты поступил правильно, мой дорогой Олаф, — ответила ему Корнелия.

— Абсолютно верно, дорогая сестра, — послышался голос Примы. — Что ждет нас с этими девочками? — она акцентировала эти слова стуком по капсуле. Если они не погибли немедленно, шанс выживания почти сто процентов. Но как больно! В следующий раз, когда я предложу подобное, можешь без стеснения послать меня... куда угодно.

Услышав это, Секунда и Олаф расхохотались; своей смехом они заразили Приму и Мириам, которая находилась на дежурстве в палатке. Когда смех стих, Прима продолжила:

— Хватит уже смеяться и любоваться друг другом. Олаф, что произошло пока мы здесь расслаблялись, и где Клаудиус? Странно, что его здесь нет.

— Мы победили врага благодаря вам и разгромили его без особых потерь. Клаудиус вместе с Хурри допрашивает пленных. Хур Хан отправился преследовать Гюнтера со своими воинами, а дядюшка Угги и Бъёрн ищут Урога и Дурзога.

— И при этом оба короля сумели ускользнуть. Ну вы даёте! — Прима выразила свое удивление, но затем быстро продолжила: — Но это не имеет значения, они не смогут уйти от нас сейчас никуда.

• • •

Королевский шоссе, в ста милях от Коллодена

Гюнтер был опустошен. Все труды последнего года рухнули или, точнее сказать, взорвались за одну секунду. Он не знал, что произошло, но осознавал, что допустил серьезную и непростительную ошибку.

Он недооценил своего противника и теперь платит за это. Очевидно, что он уже не может сохранить Остейзию, даже если укрыться в Аласкиви - это только отложит неизбежное поражение. Если у его врагов есть такое мощное оружие, которое смогло разрушить его артиллерию, то стены точно не помешают.

Поэтому ему нужно бежать через Штирию в Империю. Там уже будем разбираться с ситуацией. Конечно, новая власть в Остейзии не будет продолжать сотрудничество с Фуггерами, они будут разрабатывать месторождения на Нордмарских болотах, но они точно не будут отдавать проценты имперским банкирам.

И это давало Гюнтеру определенную надежду. Все равно кто стоит за его текущими врагами, Фуггеры все равно сильнее и влиятельнее. Да, вероятно, новое соглашение будет очень выгодным для них, но лучше так, чем жить обреченной жизнью в бедном Хикори.

Думая об отчаянной жизни, он не мог забыть, что пятьсот тысяч талеров лежат на его счету в банке Фуггеров. Год назад это были непредставимые деньги для экономного герцога, но сейчас он познал роскошь королевского двора и не хотел от нее отказываться.

"Да, нужно так и сделать. Я отправлюсь в Аласкиви и заберу Бабетту. Как грустно это ни звучит, она нужна мне не только как мать моего ребенка, но и самостоятельная личность. Если я уведу ее с собой, то любая власть в Остейзии будет лишена законности, нет смысла оставлять ее здесь. Затем прямо в Штормград, а оттуда - в Штирию. Ведь там застрял Берриан. У меня есть двенадцать тысяч своих войск плюс гарнизон столицы - его 40 человек. Неплохо, мы справимся. И казну из Аласкиви тоже нужно забрать с собой", - эти мысли подняли настроение короля, и он с удовольствием укусил зажаренную на углях утку.

А вот эти люди, с другой стороны, никак не могли представить себе светлое будущее. До Аласкиви было еще двести миль, а эти проклятые эльфы следили за ними плотно. Они точно придут на помощь королю, в этом нет сомнений. Но что будет с ними самими?

Никто не хочет умирать, особенно из двенадцати тысяч подданных Гюнтера из Хикори, больше трехсот были наемники. У наемников судьба переменчива. Сегодня они служат одному господину, а завтра другому. И как это часто бывает, найдется кто-то, кто скажет и кто выслушает...

— Ну что же, Ганс, дело не лучшее, — тускло прозвучал голос Кнута Фоггеля, капитана рейтаров.

— Да, ты правильно говоришь, — ответил ему Ганс Циммер, командир одной из тысяч наемных конных стрелков.

— Завтра эти проклятые эльфы окружат нас и все... Твоя Ирма уже не увидит своего отца.

— Ты умеешь подбодрить старого друга-бойца.

— Нет, ну серьезно, ты же знаешь, что так будет. И самое плохое в том, что эти бездельники из командира Сбарре наверняка уже нашли нового хозяина.

Услышав описание наемной пехоты и ее командира со стороны друга, Ганс улыбнулся.

— Почти точно так и будет, граф не отличается умом, но чутье у него превосходное. Но к чему все это?

— А к тому, что из Хикори здесь всего лишь несколько сотен. Твои и мои ребята с легкостью раздавят их, а утром мы представим Гюнтера эльфам.

— Это предательство, мой друг.

— Да, но что с этого? Я лучше буду живым и богатым предателем, чем мертвым дураком.

— А если остальные не поддержат нас?

— Я тебя умоляю! Мы все работаем за деньги. У кого-то из нас, за исключением трехсот человек, нет никаких положительных чувств к этому человеку. Так что давай решать.

— Хорошо, принято. Не мы первые, не мы последние...

Король лежал в кровати для походов и не мог заснуть. У него было слишком много мыслей, слишком много перемен ожидало его. Внезапно, он услышал какой-то странный шум на улице.

Гюнтер протянулся к мечу и тут в его палатку ворвались двенадцать рейтар в грязных от крови доспехах. Их командир, капитан Фоггель, подбежал к королю и ударом руки в тяжелой перчатке отправил его в безумие.

• • •

— Мой хан, мы догнали задний отряд. Они стоят две мили вниз по дороге и не двигаются.

— Хорошо, я доволен тобой, младший сын моей племянницы. Готовься, твоя тысяча возглавит атаку. Пришло время проверить этих рейтар на прочность.

— Да, мой хан, — сказал очень молодой эльф, который представлял народ травы уже три столетия, и ускакал к своим воинам.

— Клаудиус, слушай. Это Хур Хан. Мои воины догнали отряд Гюнтера. Подготовься к бою.

— Хур Хан, понял, это хорошие новости. Прима и Секунда пришли в себя, — раздался голос бывшей дочери барона:

— У меня есть просьба, постарайтесь не убить этого негодяя. Я должна лично отрубить ему голову.

— Я не могу обещать это, битва - это битва. Но мы постараемся. Конец связи.

Закончив разговор, Хур Хан подогнал коня и помчался к воинам, которые располагались для атаки. Он занимал место перед своими людьми.

Действительно, на расстоянии двух миль от его всадников находились рейтары. Хур Хан задумался о том, как ударить по ним с наибольшей эффективностью, когда по дороге показались всадники под белым флагом.

Через некоторое время они приблизились к эльфам. Всадников было пять, один из них вел вьючную лошадь с большим свертком. Хур Хан догадался, что это значит, но решил предоставить им инициативу.

Кнут Фоггель (это был он) сразу понял, кто перед ним – высокий эльф в дорогой броне, ехавший на огромном белом жеребце с красными глазами. Это не мог быть никто другой, кроме повелителя степи.

Капитан рейтар развернул сверток, и эльфы увидели связанного Гюнтера, перекинутого черепом через туловище лошади. Он был в грязной рубашке и у него заткнут был рот его же носком.

— Мое имя Кнут Фоггель, я командир двух тысяч рейтар. Меня уполномочили провести переговоры о сдаче и последующем найме, а в знак доброй воли мы передаем вам Гюнтера, короля Остейзии.

— Хорошо, Кнут Фоггель. Я Хур Хан, вождь народа травы. Я принимаю ваш жест и прошу предоставить заложников, чтобы мы могли сопроводить вас для проведения переговоров.

— Я согласен и сам стану одним из заложников, — Кнут отдал приказ, и один из его спутников поскакал в лагерь наемников. Через полчаса перед Хур Ханом стояло полтора десятка человек – все командиры, от сотника до капитана. Эльф приказал одеть Гюнтера и посадить его на лошадь. После этого отряд отправился обратно к Коллодену.

• • •

— Секира, как странно устроена жизнь! — сказал Угги, обращаясь к Бъёрну. — Всю свою жизнь я сражался с орками, много раз сталкивался лицом к лицу с Урогом Грон Конкашем и его сыном. Мы сражались как на наших островах, так и на их. А теперь эта история заканчивается в Остейзии, где мы охотимся на короля Волчьих островов и его наследника, словно они беглые преступники.

— Для такого праздника, ты слишком много размышляешь. Что есть, то есть, радуйся тому, что это ты охотишься на них, а не они на тебя.

— Это верно. Железные птицы Клаудиуса обнаружили большую группу орков в пяти милях отсюда. Предполагаю, что это именно они.

— Кстати, Угги, после коронации твоего племянника мы так и не обсуждали это подробнее. Что у тебя со

столь прекрасной девушкой, как её 

зовут, Октавия?

Дядя Олафа смутился, это было необычно для него. Он сам и не знал ответа на этот вопрос. Приемная внучка Хурма вызвала в нем чувства, которые он ранее не испытывал. Угги был готов свернуть горы для нее и дать ей все, что она хочет. Но при этом он до сих пор недостаточно общался с ней.

Октавия оказалась не только очень красивой женщиной, но и умной особой и приняла на себя обязанности личного помощника Секунды, что было очень полезно. После Вольных маноров на дочь Керона обрушилось столько документов, что она, имея опыт работы фрейлиной, не справлялась.

В результате девушка проводила большую часть времени рядом с Корнелией, и Угги видел ее достаточно редко. У него под командой было почти десять тысяч воинов из железных кланов. Тут уже не до дел сердечных.

— Я не знаю.

— Ты хоть раз говорил с ней?

— Бывало пару раз.

— Что я слышу! Угги, тот самый Угги, который не пропускал ни одной юбки на железных островах, пару раз беседовал с женщиной, которую можно сказать, он спас и за которой тоскует. Друг мой, если ты сам не разберешься с ней, я это сделаю!

— Посмотрим. Заканчиваем разговор. Возвращаемся к делу.

Используя информацию с беспилотников, воины железных островов плотно окружили запущенный лес и начали систематически его обследовать. Вскоре это принесло результаты, они наткнулись на орков и началась схватка.

Урог почувствовал, что наступил конец. Он сумел избежать столкновения с Коллоденом, но удача покинула его, врагов было слишком много.

Король орков сражался рядом со своим сыном. Под их ударами падали воины, и они медленно пробивались сквозь оборонительное кольцо. Но их силы истощались, не только орки отнимали жизни, но и их противники. Вскоре в живых остались только Урог и Дурзог. Они окружены своими вечными врагами и ждут конца.

Внезапно ряды железных расступились, и из толпы вышел Угги - вождь орков его сразу узнал. Брат Эрика и дядя Олафа был известен далеко за пределами своих островов.

— Я всегда мечтал вырvent… – начал говорить Урог.

— Не лепетуй, зеленокожий ублюдок. Я лично хотел бы разрубить на части тебя и твоего мальчика. Но это не судьба. Одна женщина, чьим словам я доверяю, попросила доставить тебя к ней живым. Так что спокойной ночи, уроды, – сказал Угги и активировал парализатор. Когда орки свалились безжизненными грудами к его ногам, он обратился к своим воинам:

— Снимите с них доспехи и свяжите их. Возвращаемся к Коллодену.

• • •

— Итого мы потратили четыреста сорок тысяч талеров на заключение контрактов с новыми наемниками.

— Понятно. Сколько всего солдат присоединилось к нам?

— Двадцать две тысячи пехоты и десять тысяч кавалерии.

— Прекрасно. Ты уже закончила анализ потерь?

— Да, у меня все данные есть. Мы потеряли две тысячи триста двадцать два человека. Включая пятьсот эльфов, семьсот железных воинов, сто двадцать два наемника, пятьдесят одного рейтара и семьдесят одного пикетера.

— Октавия, ты как всегда дала краткий и очень информативный ответ. Для всех нас большая удача, что твой дедушка случайно встретил мою сестру, и она помогла ему.

— Спасибо, госпожа Прима.

– Пожалуйста. Секунда, ты закончила? Я хочу посмотреть на наших новых воинов.

— Да, пойдём, — девушка спрятала черновик речи в походный ящик и следом за сестрой вышла из шатра, который служил им штабом.

После прошедшей битвы прошло немного времени, а в лагере царил порядок. Завтра армия отправится в сторону столицы. Пока же все войска отдыхают, за исключением тех, кто отправился за Гюнтером и Урогом.

У Примы было радостное настроение. Разгром Гюнтера был полным успехом, к тому же армия пополнилась множеством хороших солдат. Оставался только вопрос их преданности, но это можно будет решить позже.

Внезапно девушки услышали сигнал общего вызова:

— Слушайте и внимайте Хур Хану. Орден Травы схватил Гюнтера без единого выстрела, его воины сдались и хотят служить Приме и Секунде. Мы возвращаемся в лагерь.

Практически сразу последовал еще один общий вызов:

— Секунда, я захватил твоих зеленых товарищей живыми. Мы с Бъёрном проголодались, бегая по окрестным полям и лесам. Так что вы уже знаете, что делать.

Прима посмотрела на сестру и сказала:

— Вот и всё, Остейзия, наша победа. Завтра мы откроем ворота Коллодена, через пару дней Аласкиви, а потом уже все остальное.

Хур Хан и Угги прибыли в лагерь примерно одновременно, эльф чуть-чуть раньше. По такому случаю все войска были расставлены по порядку, а Хур Хан со своими офицерами, командирами наемников и пленным Гюнтером двигались к трибуне, на которой их уже ждали. С обеих сторон дороги стояли воины, образуя сплошную стену...

Глядя вниз на связанного Гюнтера, Секунда испытывала только удовлетворение от выполненной работы. Ни гнева, ни ненависти. Она смотрела на него, будто на пустоту.

А вот Урог и Дурзог, приведенные через двадцать минут, столкнулись с ее совершенно другим отношением.

— Ты меня узнал, подлый зеленомордый ублюдок? — обратилась она к королю волчьих островов. Тот не ответил ей.

— Можешь молчать, я замечаю, что ты меня узнал. Я не буду лгать: хочется отрезать все возможное от вас и потом посадить на кол и оставить умирать. Но я не вы, я не ты, Урог. Я не буду пытать человека просто за то, что он оказался лучше меня в битве.

— Клаудиус, я хочу, чтобы все услышали меня! — сказала она, когда он кивнул. Девушка начала свою речь.

— Воины! Сейчас перед вами стоит Корнелия, дочь барона Керона, Железная дева обороны Аласкиви, известная также как Секунда, сестра нашей предводительницы Примы. Обращаюсь ко всем вам: остезийцам, эльфам, выходцам из Вольных Маноров и с Железных островов. Вы все воины, и многие из вас ранее совершали убийства, грабежи, насилие и пытки непричастных. Я знаю, что даже те из вас, кому я сейчас доверяю как самой себе и кому безусловно могу поручить свою жизнь, были замешаны в этом. — При этих словах Секунда выразительно посмотрела на Олафа и Угги.

Итак: то, что было – оставим позади. Но за то, что будет – буду требовать от вас двойной ответственности. Те, кто служат мне, должны забыть о грабежах и других "радостях простого солдата". Если кому-то это не нравится – никто не держит его.

Отныне для меня люди с оружием в руках делятся на два вида. Воины и бандиты. Воины сражаются с воинами, бандиты грабят беззащитных. С первыми я буду обращаться с честью. Вторых буду казнить без всякой жалости.

Сейчас передо мной стоят три бандита. И то что они носят короны ничего не меняет. Они бандиты, пытавшие и убившие женщин и детей. И все трое будут казнены, точнее повешены, такая казнь подходит падали. не достойны они благородной стали меча.

Но казню я их только когда мы войдём в Аласкиви, на площади перед королевским дворцом.

Так будет. Я сказала!