Центр реабилитации пони-девушек. Порка девушек рассказы

Когда мы нашли Мираж, её состояние было ужасным. На теле не осталось ни одного целого места — каждый участок подвергся жестокому обращению. Однако при более детальном рассмотрении стало ясно, что её страдания не ограничивались лишь побоями. Плечевые суставы бедной пони-девушки были вывихнуты и воспалены из-за долгого нахождения рук в положении, когда они были за спиной и ладони сцеплены на уровне лопаток. Это была стандартная поза для эксплуатации пони-девушек, но если руки слишком сильно сжимают в таком положении и их не освобождают каждую ночь, суставы начинают сильно страдать и болеть. Ступни Мираж были ободраны до крови, а колени явно испытывали боль из-за неправильно подобранных копыт-ботинок. У неё также наблюдались признаки обезвоживания — частая проблема у тех, кто только что попадает в наш реабилитационный центр.

По прибытии мы аккуратно вывели Мираж из фургона и проводили её в наш амбар. Она вздрагивала от каждого прикосновения. Эмма, ветеринар нашего центра, ввела ей успокаивающее средство для облегчения стресса после поездки. Меры предосторожности также были необходимы: иногда травмированные пони-девушки неправильно воспринимают наши намерения и пытаются сбежать.

Наш центр хоть и небольшой, но всегда ставил во главу угла качество обслуживания, а не рекламу. Офис Эммы был оснащён современным оборудованием прямо внутри амбара, поэтому как только Мираж оказалась там, мы немедленно начали проводить глубокую диагностику её состояния. К сожалению, результаты подтвердили наши опасения: удила с шипами и насильственное обращение с вожжами привели к образованию плохо заживающих ран на губах и языке девушки. Вокруг ануса была воспалительная реакция от использования слишком больших хвостов; к счастью, анальных трещин обнаружено не было. Радовало то, что зубы остались целыми и большинство пирсинга на её теле тоже не пострадали. Воспаление вокруг носового кольца говорило о том, что его часто тянули с силой; Эмма осторожно сняла его для замены на более лёгкое.

Во время обследования Мираж тихо постанывала — это было допустимо. Но как только её звуки начали принимать осмысленный характер, я легонько ударила её стеком по бедру с синяками. Это могло показаться жестоким, но было необходимо показать ей сразу же все правила: главное из которых гласит: «Пони Не Разговаривают!»

Чем быстрее я проясню ей её судьбу, тем легче будет ее дальнейший путь. В нашей ситуации совершенно не имело значения была ли она понифицирована добровольно или принудительно — она теперь пони-девушка и точка! Я заметила несколько косых взглядов на себя со стороны других сотрудников центра; однако Эмма придерживалась аналогичного мнения — она никогда напрямую не общалась с Мираж и использовала мягкие слова без конкретики.

После осмотра мы отвели девушку в чистый угол амбара для гигиенических процедур. Мы смыли грязь и сделали несколько клизм; затем я использовала специальную пробку для удержания жидкости внутри неё после процедуры очистки. Когда Мираж была вымыта и высушена, она робко вошла в своё новое стойло — свежие сено под чистым покрывалом напоминало комфортные условия жизни вдали от страданий прошлого.

На ужин ей предложили питательную еду: рис с омлетом и курицей вместе со свежими овощами на пару; рядом стояла миска холодной воды. Она всё съела без помощи рук; это радовало меня — я предпочла бы дать ей больше свободы.

Работая в реабилитационном центре для пони-девушек за время своей практики мне довелось столкнуться с различными формами жестокого обращения со стороны хозяев: от банальной беспечности до откровенного садизма (как случилось с Мираж). Часто оправдания вроде "правильного обучения" звучат лишь как пустые слова.

Уже наступила ночь; усталая после тяжёлого дня Мираж заснула почти мгновенно при прикосновении головы к подстилке из сена; я решила оставить цепь на её ногах пока она спит.

Утром же меня ждала новая задача — нужно было завершить оформление документов о нашем официальном владении над ней перед окончанием реабилитации.

Мы тщательно привязали Мираж к специальному каркасу так что она лежала лицом вниз на кожаной поверхности.

Она тихонько похныкивала под кожаным кляпом во рту во время проверки клейм на внутренней стороне бедер.

Согласно первому клейму в форме полумесяца стало известно о том месте где она впервые стала понифицирована...

что Мираж не будет пытаться брыкаться или вырываться, мы развязали её и быстро увели её прочь от оборудования для клеймения и запаха паленой кожи. Она послушно следовала за мной на поводке, присоединенному к её ошейнику. Обычно поводок прикрепляется к носовому кольцу пони-девушек, но её израненная носовая перегородка ещё не зажила после варварского обращения её прошлого хозяина, поэтому пока что я использовала кожаный ошейник. Теперь мне надо было сделать так, чтоб она не трогала своё клеймо, и дала ему время зажить. Для этого я связала её руки сзади на уровне нижней трети спины, используя щадящее связывание, чтоб чрезмерно не напрягать её плечевые суставы.

Будучи сторонницей того, чтоб не использовать без нужды препараты, я поначалу не давала Мираж никаких обезболивающих препаратов. Но, тем не менее, я добавила аспирина в порошке в её ужин, чтоб она могла получше выспаться. И, судя по тому, как энергична она была с утра — это сработало. После завтрака и утренних гигиенических процедур я повела пони-девушку на прогулку на луг возле нашего центра. Мы гуляли, и с помощью стека я поощряла девушку поднимать при ходьбе колени на уровень пояса. Это было нужно, чтоб оценить её теперешнее физическое состояние, и понять, не мешает ли ей при ходьбе ещё не зажившее клеймо. Как оказалось, все было хорошо, и с этого дня я буду требовать от неё «высокую» походку всегда, как и полагается для пони-девушки.

Следующий этап её выздоровления наступил спустя два дня. Мираж только пообедала и лежала в своем стойле на постели из сена. Я присела перед ней, повернула её на левый бок, заставив вытянуть прямо левую ногу, а правую согнуть в колене и приподнять, чтобы я могла рассмотреть, как заживает клеймо. Оказалось, что процесс идет неплохо, и следов инфекции не было. Я нанесла бальзам из алоэ вера на место ожога, после чего надела на правую руку перчатку, и нанесла на указательный палец лубрикант. Мираж резко вздохнула, когда мой палец лёг на её анус, но не сделала попытки сжать ягодицы или же повернуться на другой бок. Я применила небольшое усилие, пытаясь проникнуть пальцем в её прямую кишку. Это было нужно, чтоб понять, готова ли она снова носить хвост. Девушка не сопротивлялась, но было видно, что ей трудно полностью расслабить сфинктер. Её дырочка полностью зажила, но всё ещё оставались эмоциональные и ментальные барьеры. К тому же я не знала о её первоначальных сексуальных предпочтениях: некоторые пони стесняются, когда им вводят хвост, а некоторые, наоборот, возбуждаются.

Продолжая аккуратно пытаться ввести палец в анус Мираж, я смогла побороть сопротивление её сфинктера и ввела палец на пару сантиметров. Девушка закрыла глаза, её обнажённая грудь быстро вздымалась и опадала. Не желая делать ей больно, я переключилась на круговые движения. Было видно, что ей непросто. Её разумная часть сопротивлялась анальному проникновению, но в то же время её животной стороне нравилось, •••

когда играют с её попкой. В то же время я не останавливалась, и вот, мой палец полностью проник в её анус. Мираж тут же инстинктивно напрягла мышцы, но затем снова ослабила давление на мой палец.

Вынув его, я взяла в руку хвост, который я принесла с собой. Мираж всё еще лежала с закрытыми глазами. Она доверяла мне. Анальная пробка этого хвоста была среднего размера — такие пробки используют на пони-девушках, только начавших свою тренировку. Но она была также довольно увесистой, сделанной из полированной медицинской стали. Её вес и ощущение того, как она медленно нагревается внутри Мираж, должно было дать девушке ощущение того, что хвост — это часть её тела. Она глубоко вздохнула, когда анальная пробка проникла в неё. Не пошевелившись ни капли, она лишь тихонько сжалась, покорившись мне полностью. Я пару раз игриво подергала за хвост, от чего пони-девушка слегка повела бедрами, закрыв глаза — было видно, что болезненных ощущений мои действия не вызывают, возможно даже наоборот. С чувством выполненного долга я поцеловала Мираж в макушку, прямо над ремешком её сбруи. Я специально на ночь решила не фиксировать анальную пробку девушки ни ремнями, ни эластичными трусиками. Мне было важно понять, можно ли доверять Мираж, ведь та отлично знала, что потерять свой хвост или, боже упаси, специально его вытолкнуть из себя — это одно из наибольших прегрешений, которое могла совершить пони-девушка.

И, к моей радости, Мираж, оправдала мои ожидания. С каждым днём у неё улучшался аппетит, и, хотя она все ещё вела себя немного застенчиво, но уже не так дичилась физического контакта. Во время наших с ней прогулок по полю ей ещё требовались небольшие корректирующие прикосновения стеком для поддержания правильной походки и позы, но не более.

На восьмой день тело Мираж восстановилось почти полностью, и остались видны следы лишь самых больших синяков и ссадин. Я поняла, уже недостаточно одной физиологической реабилитации, нужна еще и эмоциональная. Для этого я решила устроить встречу Мираж с Сагиттой, ещё одной пони-девушкой, которую мы спасли при схожих обстоятельствах около двух лет назад, и которая как раз была в нашем центре на своем очередном этапе реабилитации. Я усадила Мираж на колени в её стойле, лицом ко входу. Для того, чтоб исключить любую возможность того, что, испугавшись близкого контакта с себе подобной пони-девушкой, Мираж будет сопротивляться, я связала ей руки за спиной. В остальном она была абсолютно голой, исключая удила в её рту, удерживаемые кожаными ремешками и хвост, крепившийся к анальной пробке, прочно покоящейся в анусе девушки.

Я ввела внутрь Сагитту, она была в том же «наряде», но не связана. Мираж нервно закусила удила, наблюдая за приближением другой пони-девушки, её красивые большие глаза широко раскрылись в страхе. Я стояла в паре метров, готовая вмешаться при малейшей необходимости, хотя я была уверена, что такой необходимости не возникнет.

Мираж застыла, но не делала попыток отдалиться, когда блондинка Сагитта прикоснулась •••

кончиком своего носа к носу Мираж, приветствуя. Затем Сагитта положила голову на плечо пони-девушки, побуждая её сделать так же. Более опытная блондинка с помощью легких поглаживаний и прикосновений телом к телу помогла выздоравливающей Мираж расслабиться, и наконец, девушки опустились рядышком друг с другом на подстилку.

Движения Сагитты становились все более настойчивыми. У неё во рту был закреплен простой трензель из двух тонких, свободно соединенных между собой гладких металлических стержней, что давало ей возможность относительно свободно двигать языком, чем она и пользовалась всё с бо́льшим пылом. Начав с легких поцелуев в губы Мираж, Сагитта потихоньку начала опускаться вниз по стройному телу лежащей перед ней пони-девушки, то облизывая, то целуя сначало шею, затем опускаясь всё ниже и ниже, пока не перешла к груди. Там, поработав некоторое время язычком сначала с правым, а затем и с левым пирсингованным соском Мираж, вызвав тихонький стон наслаждения у последней, Сагитта медленно прошлась язычком вниз до пупка, а затем ещё ниже, целуя гладко выбритый лобок Мираж, и, наконец, достигнув металлического колечка, вденутого в клитор, Сагитта язычком поддела его, и принялась облизывать и ласкать самую интимную область своей новой подруги. Мираж, сдавшись наконец на волю сладостных ощущений, откинулась на подстилку, и начала ритмично двигать тазом вверх-вниз, в такт движениям язычка Сагитты. Анальная пробка её хвоста во время такого рода движений добавляла дополнительные, ранее не изведанные приятные ощущения в попке. Ощущения, которые Мираж с тех пор запомнит, и чужеродный предмет в её попке будет теперь связан не только с унижениями, но и с приятными сексуальными воспоминаниями. Наконец, под финальным штурмом языка Сагитты, Мираж с силой выгнулась на подстилке, издав сладострастный стон, после чего расслабила все мышцы, приходя в себя после оглушительного оргазма.

Я задумалась, а когда вообще в последний раз ей разрешалось получить сексуальное удовлетворение. Было широко распространено не подтвержденное ничем мнение, что сексуальное воздержание держит пони-девушек в тонусе, они становятся более работящими и послушными, в то время как от регулярных оргазмов они становятся ленивыми и неуравновешенными. Я знала одно ранчо, свободное от таких предрассудков. Я уже связалась с хозяином этого ранчо и он дал предварительное согласие на выкуп Мираж. Конечно, ей придется пережить ещё одно клеймение, и, конечно же ей ещё не раз придётся ощутить на себе плеть. И конечно же, иногда ей придется обходится без оргазмов неделями и месяцами, но в целом я была уверена, что в том ранчо у нее будут все шансы стать счастливой пони.

Мираж и Сагитта вдвоем свернулись на подстилке, прижавшись друг к другу. На лице мой подопечной все ещё оставалось выражение сладостной послеоргазменной неги. Она уже засыпала, согретая нагим телом Сагитты, когда мне пришла мысль, что все у Мираж будет хорошо. Она на ещё один шаг приблизилась, возможно впервые, к искреннему принятию себя, как пони-девушки...